С большого экрана улыбалась мама: я сфотографировала ее недавно, в мае, когда приехала к родителям отмечать свой день рождения. Снимок получился удачный: мама стоит в саду, возле цветущей яблони; ее окутывает белое облако, на лицо падает отсвет, который мне почему-то хочется назвать ангельским. Она улыбается своей удивительной улыбкой, какая есть только у нее да у маленькой Даши. В этой улыбке чистая, открытая миру, незамутненная радость. Без примеси вежливости, лести, пустой придумки или скуки. Ты просто знаешь: этот человек вправду счастлив, оттого и льётся из его глаз такой умиротворяющий свет. А еще он неподдельно рад тебе и любит. Просто любит без оговорок и условий.
Теперь эта улыбка умерла. Ее нет и никогда не будет.
Но тогда, глядя на мамино лицо на экранчике, я этого еще не знала.
Из телефона послышался звук, похожий на хрип. Мне показалось, это помехи. В Ягодном иногда случаются перебои со связью. Сердце у меня не ёкнуло, в районе солнечного сплетения не похолодело ничего, о чем обычно авторы пишут в книгах. Никаких тревожных предчувствий, никакого понимания, что случилось несчастье. Или я такая толстокожая, или люди преувеличивают эти вещи. А уж писатели и подавно.
Я давно заметила, что книжный герой, который кажется читателю наиболее живым и настоящим, никогда не поступает так, как повел бы себя на его месте реальный человек. Обычно люди не бросаются в гущу событий, не подставляют голову под пули, не торопятся с признаниями в любви. Но наблюдать за тем, как мы ведем себя на самом деле, было бы скучно, вот персонажам и приходится изощряться. Это жизненно необходимо, ведь в противном случае читатель закроет книгу, и весь книжный мир погибнет.
Отвлекаюсь, рассуждаю обо всякой ерунде Страшно закреплять кошмар на бумаге: кажется, пока не обернешь случившееся в словесную оболочку, то этого как бы и не было.
Мамуль, я тебя плохо слышу!
Я старалась говорить громче, чтобы перекричать эфирные помехи. Голос мой был звонок, в нем трепетала улыбка я рада была слышать маму, мне хотелось скорее рассказать ей, что мы сдали номер и учредитель обещал всем премию. Он доволен мною, моей редакторской работой: тиражи наши растут, сайт собирает все больше посетителей, рекламодатели охотно идут на страницы, ведь Журнал стал популярным. Я рада, но мое счастье никогда не было полным, пока вместе со мной не порадуются мои любимые.
Алло, мамуль? Я все еще ничего не понимала, досадуя на сотового оператора.
А потом вдруг услышала вой. Не плач, не стон именно вой, тоскливый, звериный, низкий. Я заледенела, и вот в этот миг до меня дошло: что-то случилось. Что-то очень, очень плохое.
Папа? почти не думая, помимо воли выдохнула то единственное, что пришло в голову. То, что, несмотря на ужас, может считаться логичным, ведь у отца больное сердце, он уже пережил один инфаркт.
В ответ всё то же.
Жанна, Илья и Дашуля в отпуске, на море. А папа дома, с мамой. В голове каша, круговерть: сердце? А может, несчастный случай? Авария?
Я не дышала, ничего не соображала в тот момент. Краем глаза видела и не видела что Ася внимательно смотрит на меня, сдвинув очки на нос.
В трубке раздался мужской голос, в котором я не сразу узнала папин.
Погибли выговорил он медленно, почти по слогам, будто учился разговаривать на иностранном языке.
Я хотела спросить кто, но не могла. Какое-то время мы оба молчали, а потом папа начал плакать. А я в первый раз в жизни потеряла сознание. Перед глазами словно задернули черную штору, уши заложило, грудь сдавило. И меня не стало.
Первая мысль, которая посетила меня по возвращении, касалась натертых босоножками пальцев. Было больно, и я подумала, что нужно срочно налепить новый пластырь, иначе не дойду до машины. «Вроде нужно обувь глицерином натирать или воском, чтобы размягчить» подумала я.
Память вернулась не сразу, а вот телесное неудобство тут же дало о себе знать. Но все-таки блаженное неведение было недолгим.
Папа! рванулась я, попытавшись вскочить.
Тише, тише. Оказывается, Ася стояла надо мной и обмахивала полотенцем.
Наши взгляды встретились, и я поняла: мне ничего не померещилось, не пригрезилось от жары. Папа сказал то, что сказал. В руке у Аси был мой сотовый видимо, я его выронила.
Родители ждут. Тебе надо ехать, сказала Ася. Когда одни, мы всегда на «ты». Такси через пятнадцать минут. Насчет твоей машины предупрежу. Будет на стоянке, сколько потребуется.