«Лесной царь»  Иван Шишкин - Меркушев Виктор Владимирович

Лесной царь Иван Шишкин

© Меркушев В.В., составление, 2021

© «Знакъ», 2021

« Что в имени тебе моём?[1]»

Строчка поэта, которую смогла запечатлеть наша память и над которой сумела потрудиться наша душа, принадлежит уже не только автору, но и всем нам, кто посчитал необходимым её заметить, по-своему прочувствовать и осмыслить.

То же самое можно сказать и о произведениях живописи. Мы можем ничего не знать о художнике, но если его работы пробуждают наши мысли и чувства, то вряд ли нас стоит упрекать, что мы ощущаем к ним сопричастность. Такова логика творчества подпитываясь от традиций своего народа и его истории, художник возвращает этому народу то, что тот по праву может почитать своим.

А для художника вопрос, что́ он должен признавать принадлежащим себе, имеет совершенно особое ценностное измерение, к которому лучше всего подходит максима Иоанна Златоуста: «Подлинно твоё только то, что ты отдал другим». Но чтобы что-то отдать, должны найтись те, кто готов этот дар принять, признать необходимость этого дара и его уместность. А это не всегда достижимо: чтобы художнику быть «услышанным» нужно помимо неустанного совершенствования в своём мастерстве, иметь ещё и толику везения общественного признания, столь же необходимого для него, как и виртуозное владение кистью. Действительно, художник способен обходиться без материального преуспеяния, не обращать внимания на пристрастия и моду своего времени, может даже вовсе не иметь биографии, однако ему сложно смириться с отсутствием у него возможности непосредственного обращения к своему зрителю. Что, собственно, равносильно произнесению его имени всуе, или, расшифровывая этот устаревший термин, быть замеченному в «суете людской». Не замеченный, не представленный «в миру» художник, безусловно, не может рассчитывать ни на приятие, ни на понимание своего творчества. И дело тут совсем не в честолюбии. Вот что писал по этому поводу один из самых замечательных литераторов-шестидесятников, тонкий ценитель и знаток искусства Лев Валерианович Куклин: «Картина по- настоящему рождается только тогда, когда на неё смотрит зритель,  ценитель ли живописи или простой любитель.

Конечно, хорошо быть автором Явления Христа народу или Бурлаки на Волге,  когда ты точно знаешь, что картина висит на музейной стене, и перед нею проходит вечная череда любопытствующих посетителей!

Но ведь чаще всего случается так, что картина в единственном, замечу, числе!  увозится покупателем из мастерской художника в неизвестность, а автор, живописец, её продавший не может дать гарантии, что на его детище смотрит ещё хоть кто-нибудь, кроме её владельца

Какая же, в сущности, странная и печальная судьба у большинства полотен!»

Общественное признание позволяет художнику избежать для своих творений такой незавидной участи и воспринимать свою деятельность как значимую и полезную.

Во времена Средневековья практически все мастера оставались безымянными. Это и понятно: искусство подчинялось духовным предписаниям и канонам, и авторство, как таковое, значения не имело.

Хотя к мастерам, выполняющим работы для клира, и предъявлялись особые требования, они, по сути, так и оставались простыми ремесленниками. На заре Возрождения, когда вновь, со времён Античности, появляется общественный запрос на возвращение значимости человеческой личности, у художников, наконец, появляются имена, а, чаще всего, прозвища, согласно каким-нибудь характерным для них особенностям внешности или происхождения. Так мы знаем итальянских художников Гверчино (guercino косоглазый, итал.) и Тинторетто («маленький красильщик». Tintore красильщик, итал.), Мабюза

(Мобежский из Мобёжа, Нидерланды) и Эль Греко (greco, исп.  грек) И, разумеется, всем нам хорошо знакомы имена Рафаэля, Тициана, Рембрандта, Джотто и Леонардо. Отметим при этом, что это всё-таки всего лишь только их имена. В русском искусстве такой участи среди живописцев удостоился Дионисий один из немногих светских мастеров иконописи, продолжатель живописной традиции Андрея Рублёва.

Позже, когда численность цеха живописцев значительно возросла, в качестве обязательного уточнения авторства у художников появляются ещё и фамилии. Но сути явления это не изменило самых значительных и известных художников мы всё равно обозначаем кратко: Репин, Куинджи, Левитан, Шишкин Это те имена, без которых мир не то что неполон, а без которых невозможно представить целостность мировосприятия каждого из нас, поскольку во внутреннем диалоге с ними формируется наша личность и наш отдельный, особенный взгляд на мир. Эстетическое переживание всегда уникально, в силу исключительности личного опыта и особенностей восприятия увиденного. Художник дарит зрителю мир своих ощущений и ассоциаций, но как его слово отзовётся, в значительной степени зависит от зрителя. Однако художник вправе рассчитывать на созвучие в понимании, если в его образах присутствует та «правда земли», то глубинное проникновение в суть изображаемого, которое непосредственно обращено к коллективному бессознательному, призвано будоражить память и давать простор для воображения. Творчество Шишкина как никакое другое подходит под такое определение.