Глава первая
Ирина в который раз перечитывала письмо. Сложенный вчетверо листочек серой писчей бумаги, вынутый из простого конверта без марки, с армейским штемпелем. Сослуживец отца сообщал о том, что тот пропал без вести, а его документы найдены на неопознанном трупе. Писал, что надежда еще есть, что может быть полковник в плену и просил не отчаиваться. Утешать у него получалось плохо. Да чего уж там? Правду тот знахарь сказал: костлявую можно отсрочить ненадолго, но сколько не бегай, совсем от нее не убежишь. Не получится. К тому шло.
По правде сказать, отец отдалился от нее тогда, после выписки из больницы. Стал частенько выпивать, хотя на службе, в штабе округа, по-прежнему был на хорошем счету. Пьющий офицер? Так кто сейчас не пьет? Веселие на руси есть пити, а офицеру Советской Армии вроде даже положено. Потом у него начались командировки, а она чуть было не вышла замуж, но потом передумала Отец ее делами особо не интересовался. В общем, чужой человек погиб и все тут.
Кстати, о знахаре! Он ведь просил зайти, когда срок выйдет. Срок вышел, чего откладывать? Делать все равно нечего. Диплом на руках, с институтом она попрощалась два дня назад. Ирина сложила листок, сунула его обратно в конверт и бросила в сумочку. Проверила, на месте ли ключи. Газ? Выключен. Свет? Нигде не горит. Кот? У матери, на даче. Окна закрыты. Можно идти.
Летним днем улица выглядела совсем не страшно. Хрущевка утопала в зелени, окна первого этажа скрывала раскидистая черемуха. С дорожки к подъезду она увидела, что форточка в кухне той квартиры на первом этаже приоткрыта. Значит и дома кто-то есть, скорее всего. Она подошла к двери в квартиру и та, как и в прошлый раз, открылась перед нею сама.
Можно? крикнула она внутрь.
Входи.
На кухне ничего не изменилось за пять лет. Та же самая пепельница, зажигалка рядом, даже Брежнев по телевизору, хотя он выглядел дряхлой развалиной. Хозяин перехватил ее взгляд, кивнул и сказал:
Старый совсем уже. И твой отец, значит, все
Пришло письмо.
Она открыла сумочку.
Не надо. Что мне с того письма? Ну и выбрал же он место! Мне теперь долго в горы нельзя будет.
Почему?
Потому. Каждый в ответе за то, что сделал. Я твоего отца вылечил, а он в те края войну принес. Не первую и не последнюю, конечно и не он один, но все-же войну. Горы это запомнят и лучше мне туда теперь не соваться.
Вы просили зайти, когда
Просил? он хмыкнул. Я не просил. Я сказал, чтобы пришла. Есть разница.
Что теперь? Деньги?
Говорил ведь уже, что денег мне не надо. На что они? Этими бумажками только стены в сортирах обклеивать.
Тогда что вам нужно?
Только тебя.
Меня? Ирина удивленно посмотрела на него, сжав в руках сумочку. Вы хотите?.. Ну знаете!.. Я пошла!
Она повернулась к двери. Сзади как молотком по голове упало короткое слово:
Стой!
Руки и ноги вдруг стали чужими. Ее до костей пробрал ледяной холод, как будто порыв зимнего ветра ворвался в хрущевку. Да что же это такое!? подумала она. Что со мной? Голос за спиной снова лязгнул:
Повернись!
Тело повиновалось само. Было очень страшно, но ничего поделать она не могла, даже закричать. Зеленые глаза встретили ее взгляд.
Пять лет назад ты сама сказала: Все, что хочу! Я переспросил, так ли это. Ты свои слова подтвердила. Теперь хоть ты что говори поздно. Ни сделанного, ни сказанного не вернуть. Не веришь мне? Вижу, что не веришь Сними-ка с себя одежду!
Она повиновалась, хотя внутри все переворачивалось от ужаса и руки еле двигались. Одежды, впрочем, было не слишком много. Стянула через голову платье, расстегнула лифчик, сняла трусики. Все. Выпрямилась, снова встретив холодный взгляд зеленых глаз.
Ну что, спросил он. Поняла теперь, что себя отдала? Вижу, что не поняла
Он поднялся, подошел к ней вплотную, осмотрел всю. Было очень стыдно. Сейчас положит руку мне на подумала она, не в силах пошевелиться, но он ничего такого не сделал. Вместо этого он спокойно сказал:
Оденься.
Она быстро оделась. Озноб понемногу отступал, затаиваясь внутри.
Страшно?
Да.
Бояться надо было раньше. У тебя остались долги здесь, в городе?
Нет.
Никаких? Даже три рубля никому не должна?
Нет, никому.
Это хорошо.
Снаружи послышался шум машины, притормозившей напротив подъезда. Ирина посмотрела в окно. Зеленая Нива. Водитель не вышел, оставшись за рулем.