Во-вторых, известно, что человеку трудно рассматривать сложную картину с разных сторон. Поэтому современные системы юриспруденции (но не древняя еврейская система судопроизводства) разделили функции участников расследования и суда на обвинителей и защитников, а также представителей обеих сторон судебных экспертов, обладающих специальными познаниями в самых разных областях науки и практики. Обвинитель собирает всю информацию для обвинения человека, а защитник изыскивает все пути снятия с человека обвинения или по крайней мере собирает данные для облегчения участи обвиняемого. И тогда суд, рассматривая эти две стороны оценки предположительно совершенного и столь же предположительно доказанного деяния, теоретически может прийти к справедливому, взвешенному решению, но при этом он должен быть структурой, не просто заслушивающей, а глубоко исследующей представленные обеими сторонами аргументы и строящей свой более совершенный и всесторонний, чем взгляд представителей сторон процесса, а не просто компилятивный взгляд на рассматриваемое дело. Хотя известно положение, что суд не вершит справедливость, а вершит правосудие в соответствии с имеющимися законами.
Еще отметим, что многие дела в современном израильском светском суде рассматриваются одним судьей (да еще и без института присяжных заседателей, принятого в некоторых западных системах судопроизводства). Оба подхода как единственный судья, так и присяжные заседатели, от которых изначально не требуется специальных познаний в юриспруденции, полностью противоречат еврейскому праву. В частности, мишна 4:10 в трактате «Пиркей Авот» указывает: «Рабби Йишмаэль говорил: Не суди один, ибо никто, кроме Единственного, не может судить один». А о требованиях к тем, кто выносит судебные решения, много написано в Торе и нами широко прокомментировано: понятно, что простые люди даже в качестве присяжных заседателей или, как было принято в советском суде, народных заседателей к принятию судебных решений в еврейском судопроизводстве и близко не подпускаются.
Объективная оценка произошедшего немыслима сегодня без привлечения экспертов, обладающих специальными познаниями в самых разных областях, далеких от юриспруденции и криминалистики, но оказавшихся крайне необходимыми в судебных доказательствах. Для оценки нанесенных повреждений или причин смерти необходимы судебно-медицинские эксперты. Для оценки психического состояния обвиняемого, оценки осознания им своих действий в момент совершения деяния или оценки его возможности отвечать перед судом за свои деяния необходима психолого-психиатрическая судебная экспертиза (сильно отличающаяся от обычной психиатрической диагностики). Для выяснения, какие именно инструкции (из огромной библиотеки инструкций) и какие именно пункты в них нарушены при аварии на железной дороге, привлекаются технические эксперты, обладающие специальными познаниями именно в этих вопросах. Список можно продолжать еще долго. Особо следует заметить, что экспертов должны привлекать обе стороны судебного процесса как обвинители, так и защитники, так как и экспертиза может оказаться односторонней, с перевесом как в сторону обвинения, так и в сторону защиты (в зависимости от того, какая сторона заказывает экспертизу, тщательно подбирая кандидатуры экспертов), и только противопоставление экспертиз может дать более объективную картину в тех узких областях знания, в которых люди, получившие именно юридическое образование (включая судей), не имеют достаточных познаний.
Особо следует сказать о гражданском процессе, в котором принципиально нет стороны обвинения. В этом случае также необходимо, чтобы каждую тяжущуюся сторону представлял адвокат, который может изложить обоснованность и справедливость позиции своей стороны и пробелы или неверности в позиции другой стороны в свете имеющихся законов и правил ведения процесса (которые простой человек знать не может), и опять суд будет рассматривать квалифицированно представленные позиции обеих сторон, причем обе стороны могут представить специальные экспертизы по тем или иным аспектам дела.
Очень важным является представление специалистом даже одной стороны, не умеющей внятно и в свете законов изложить свое дело. Не должно быть такого, чтобы именно из-за неумения изложить все важные стороны своего дела человек остался без справедливого решения своей проблемы. Хотя возможно и противоположное: человек, хорошо знающий законы, так излагает свое дело, подчеркивая выгодные ему стороны и скрывая невыгодные (человек не может быть обвинителем самого себя и не обязан представлять в своем деле полную двустороннюю картину), что он этим фактически вкладывает в уста суда нужное ему решение, чему мы были свидетелями.