А температура как? заворачивая в ванну, чтобы помыть руки, спросила я.
Уже нормальная. После Панадола не поднималась, мама облегченно вздохнула. Пойдем ужинать, я рагу приготовила.
Слава Богу, значит, скоро выздоровеют, я скоро, переоденусь и приду.
Зашла в комнату. Даже не включив свет, устало опустилась на кровать. Сомкнула веки и выдохнула. Уфф. Вот и еще один день, кажется, почти закончился. Мой день сурка. Слабые пальцы принялись расстегивать пуговички кофты. Сняла, стянула брюки. Нащупала в полутьме домашнюю одежду футболка и штаны.
Кызым, идем! мамин голос ворвался в мою тишину.
Иду!
Но прежде чем пойти, шагнула к окну. Застыв возле него, заскользила взглядом по двору.
«Где же ты?» тоскливо прошептала.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Пришла долгожданная пятница. Эту ночь, как и большинство других, я провела частично без сна. Лежала, уставившись в темный потолок. Прислушивалась к различным шорохам, раздающимся в соседних квартирах. Кто-то пошел ставить чайник. Кто-то вернулся с работы. Кто-то лег спать.
Иногда этот шорох напоминал мне тот летний шорох, за которым следовало появление Султана. Тогда я, поддавшись воспоминаниям, намеренно усиливала их, и после мне казалось, что еще чуть-чуть, за окном послышатся шаги, и я, наконец, увижу Султана.
Но мне это только казалось.
В ненастные дни мой «несчастный» средний палец ныл тупой болью. Ей я особо радовалась ведь и она напоминала мне о Султане. Все мои дни превратились в одно ожидание. Жизнь проходила, и я как бы участвовала в ней. Но лишь частично. И так день за днем.
С кухни доносился запах кофе. Полюбила пить его. Почему? Ответ снова Султан. Мама уже накрыла на стол. Гренки, вареные яйца, бутерброды с сыром. А еще земляничное варенье. То самое. Два года простояло нетронутое. Я улыбнулась. Меня не покидало чувство, что в этом варенье именно те самые ягоды, что я и Султан собирали вместе.
Доброе утро! я поцеловала маму в мягкую щеку.
Доброе, расцветая в улыбке, ответила мама. Я залюбовалась ей она уже успела уложить волосы в крупные волны, и даже сделала легкий макияж. Чудо-женщина! В отличие от неё, все, на что я была способна утром принять душ и нанести на лицо увлажняющий крем, и то, по причине того, что моя кожа с наступлением холодов, начинала шелушиться.
Саша! Завтрак готов! выглядывая в коридор, негромко позвала мама отчима.
Всем доброе утро! дядя Саша, на ходу завязывая темно-синий галстук, показался на пороге кухни. Чмокнул маму в щеку, меня в затылок. Сел за стол. Улыбнулся:
Какой завтрак сегодня! Балуешь нас, дорогая.
Мама вся зарделась. Глаза её ярко заблестели.
Саша протянула она. Он, запрокинув голову, посмотрел на неё, и меня озарило осознание, что я хочу так же, спустя годы, смотреть на своего мужа, и чтобы он тоже так глядел на меня
Муж.
Мама строила различные планы относительно моего замужества. Все чаще мелькало имя Демьян. Отчим лишь пару раз сказал о нем что-то вроде «неплохой парень, но решать дочке». А я я видела мужем только одного человека.
Султана.
Но слова. Слова про то, захочу ли я связать свою жизнь с киллером. Я просыпалась с ними каждое утро, и засыпала с этой же фразой. Она не давала мне ни покоя, ни ответа.
Я боялась.
И хотя Султан велел мне забыть тот страшный день, он все еще преследовал меня в кошмарах. Когда я вернулась с деревни, первым делом отправилась в парикмахерскую. Шокируя маму и саму себя, отстригла волосы по плечи. Сменила их цвет на русо-рыжий.
Старалась одна по улицам не ходить. Вот поэтому, когда Демьян предложил стать моим провожатым, сильно противиться не стала. Пусть себе идет рядом.
Я стала еще больше домашней девочкой. А душа моя, меж тем, хотела свободы. Безбашенных ощущений, впечатлений, всего того, что соответствовало этому сладкому слову «молодость».
Айгуль, позвала меня мама, и я, посмотрев на неё, поняла, что делает это она уже не в первый раз.
А? отложила в сторону батон, на который я так тщательно наносила земляничное варенье.
Я говорю, на 18-летие твое что-нибудь придумать надо будет. Снимем в ресторане зал, а, дочка?
О, нет, спасибо! представив, какой из всего этого получится шум, завертела головой. Не надо.
Почему? мама окинула меня непонимающим взором.