Георгий Булдашов
Грейстоун
Едва она вошла в дверь, как атмосфера в комнате резко изменилась. Казалось, что эта женщина, подобно огромному магниту, притягивает к себе мужчин. И неприятности. Иногда, как я уже успел убедиться, это слова синонимы.
Женщина села на стул, стоящий посередине комнаты, и легким движением закинула ногу на ногу. Её юбка немного задралась, обнажив великолепные колени и часть бедра. Не сомневаюсь, что одним этим движением она уже умела кружить голову мужчинам. Но я уже достаточно опытен, чтобы не поддаваться на её уловки. Ей нужна моя помощь, так что главный здесь я.
Огоньку? предложил я.
Нет, спасибо, ответила женщина. Я не курю.
Редкость в наше время, усмехнулся я. А я закурю, с вашего позволения.
Женщина ничего не ответила, и я посчитал это за согласие. Пока я разжигал сигарету, то еще раз окинул её внимательным взглядом. Я знал, что ей должно быть около тридцати, но выглядела она совсем юной и неопытной девушкой. Серые глаза, утонченные черты лица, пухлые губы, слегка сжавшиеся, когда дым от сигареты долетел до неё. В её глазах читалось некоторое высокомерие, но далекое от тех истеричных дам, с которыми я работал чаще всего. Эта женщина была умна, а следовательно, и опасна.
Вы знаете про мои расценки? неожиданно спросил я. Я беру недешево.
У меня хватит денег на ваши услуги, ответила она. Плюс беру на себя все непредвиденные расходы.
В подобных ситуациях некоторые женщины начинали торговаться, даже предлагать себя в качестве оплаты. Но эта женщина даже не дрогнула от моего вопроса. Признаться, подобный тип женщин встречался очень редко, но был крайне симпатичен мне. Жаль только, что обычно я не находил взаимности среди них.
Тогда перейдем к сути дела, я потушил сигарету. Расскажите все как можно подробнее.
Мой муж, начала женщина. Он
Миш, сколько можно? отвлек меня голос Олега. Обед уже почти закончился!
Он выхватил книгу из моих рук и встал, скрестив руки на груди. Я поднял на него глаза, и мы схлестнулись в немом противостоянии. Высокий, с каштановыми волосами, он возвышался надо мной, словно исполин. И в этой битве он вновь оказался сильнее.
Это новый детектив, принялся оправдываться я. Ты просто почитай, там такое интересное начало.
Сам знаешь, что я не поклонник такого рода книг. И вообще, я уже устал прикрывать тебя перед начальством. Если ты так любишь читать, то шел бы работать в библиотеку, а не в банк.
За квартиру-то платить нужно, недовольно ответил я.
Тогда делай работу как следует, тебе за неё платят. Клянусь, если ты не возьмешься за ум, то вылетишь отсюда. Я уже пожалел, что устроил тебя сюда.
Действительно, это именно Олег помог мне устроиться сюда. Он занимает довольно неплохую должность в нашем банке, хоть и не управляющую. Мы с ним дружим еще со школы, поэтому он приложил все силы, чтобы помочь мне в моей тяжелой жизненной ситуации. И мне действительно не следовало его подводить.
Ты прав, вздохнул я. Я только умоюсь.
Книга пока побудет у меня, предупредил Олег. Получишь обратно перед выходными.
Как скажешь.
Я действительно любил читать книги, особенно детективы. Во время чтения я так глубоко погружался в их мир, что буквально забывал о времени. Я мог читать часами, поэтому Олегу приходилось меня регулярно вылавливать и напоминать о том, что обеденный перерыв закончился. Вот и сейчас случилось то же самое.
Работа в банке была до того скучной и монотонной, что только в книгах я и находил свое спасение. Она хорошо оплачивалась, поэтому я и работал тут, но все равно чувствовал себя как не в своей тарелке. Весь день происходил по одной и той же схеме: пришел клиент, ты его обслужил, повторить заново. И это однообразие буквально убивало.
В туалете я быстро умылся и бегло оглядел себя в зеркале. Стандартный белый верх и черный низ, как принято у нас, бейдж с именем тоже на месте.
Невольно вспомнив о книге, я попытался представить себе того детектива. До описания внешности я так и не дошел, но примерно представлял его себе. Повидавший жизнь мужчина, возможно, все тело в шрамах, на лице брутальная щетина. А я что?
Серо-зеленые глаза, брюнет, лицо гладко выбрито, словно у юнца, хоть мне и было уже двадцать восемь. Даже неудивительно, что моя бывшая ушла к другому: во мне не было никакой брутальности.