Кэссиди, заложив руки за спину, внимательно разглядывал броню вездехода и лениво думал, сдадут ли они назад.
Долго разглядывал и долго думал. Минуты полторы.
Не сдали.
У лейтенанта Хартона оказались железные нервы.
Вместо этого водитель нетерпеливо посигналил и майор Кэссиди, скрипнув зубами, нарочито медленно двинулся к вездеходу.
Дверца при его приближении услужливо распахнулась, едва не сбив Кэссиди с ног, и майор увидел хмурое и недовольное лицо лейтенанта Хартона. Тот был без маски, и белёсые (какого-то нездорового бледного цвета) подбородок и нос пятном выделялись на смуглом от загара лице.
Мы опаздываем, сэр, проговорил Хартон.
Сказано это было без тени упрёка, лейтенант всего лишь констатировал факт. Мы всего лишь опаздываем, сэр, догадайтесь с одного раза, сэр, по чьей вине, сэр Нижник хренов!..
Майор сухо кивнул, забрался в вездеход и уселся на заднее сиденье. Отвечать лейтенанту он не стал. Во-первых, легче поверить, что всем полицейским утроили зарплату нежели что лейтенант Хартон способен когда-нибудь куда-нибудь опоздать. Во-вторых, оказавшись уже в вездеходе майор понял, что Хартон выходит на патрулирование тоже не в полном составе кроме него и сержанта-водителя в вездеходе никого не было, кресла двух стрелков пустовали и это вызвало у Кэссиди нечто вроде сочувствия. Ну и, в-третьих, очень надо было препираться с нижниками
Сержант взялся за рычаги и вездеход тронулся с места. Майор знал этого сержанта, его родной брат служил на корабле «Сокол» в чине капитана. То ли врач, то ли стрелок Кэссиди не помнил. Надо же, подумал Кэссиди. В одной семье и нижник, и астронавт то есть, летун как они говорят.
Система воздухообеспечения быстро нагнала кислорода и согрела воздух, и Кэссиди смог избавиться от маски и очков. В принципе, кислородная маска давно уже таковой не была, осталось лишь название. Настоящие кислородные маски сейчас имелись лишь у мертвяков, а остальные давно уже пользовались современными моделями, умеющими нагнетать небольшой недостающий процент кислорода прямо из воздуха. Хотя и сам Кэссиди и многие другие частенько забывали включить этот режим маска и очки в основном выполняли задачу по защите от пыли. И сейчас, в вездеходе, они были не нужны. Повесив их на подлокотник кресла, Кэссиди обежал взглядом кабину.
Говорят, что кабина машины является характеристикой её водителя. Если так, то сержант-водитель очень почтительно и даже с любовью относился к своему брату-летуну. Потому что всё свободное пространство на приборной доске и на стенах кабины было занято фотографиями капитана. Вот он возле амортизатора корабля; вот он с молодой улыбающейся женщиной (жена? нет, вряд ли); вот он на фоне пустыни; вот чёрт побери!
Кэссиди вздрогнул. Но одной из фотографий был он сам несколько человек стояли плотной группой перед турникетом, ведущим на стартовую площадку. Кэссиди помнил, когда был сделан этот снимок, очень хорошо помнил как раз перед тем вылетом, после которого его команда и стала неполной. Да, тут были и Краб, и Пружинка, и Кузнец И двоих из экипажа «Сокола», не вернувшихся с задания, Кэссиди тоже вспомнил.
Майор нахмурился и, чтобы отогнать невесёлые мысли, уставился в окно. Он подумал, что этой поездкой обязан водителю больше, чем лейтенанту Хартону. Наверняка не обошлось без уговоров сержанта
Вездеход миновал высокие столбы, раскрашенные яркими белыми и зелёными полосами. На одном из них висела табличка: «Вы покидаете Эйр-Йорк».
Вырулив на трассу, сержант (как и предписывалось уставом) занял полицейскую полосу и начал прибавлять скорость.
Не гони, холодно приказал лейтенант Хартон. Положенная скорость двадцать миль в час.
Это длинная, сэр, в голосе сержанта угадывалась улыбка. Здесь можно слегка прибавить, сэр.
«Сэр», усмехнулся про себя Кэссиди. «Наедине или в кругу своих они наверняка на «ты» и по именам. А при посторонних» Кэссиди посмотрел в окно и усмехнулся ещё раз, когда вспомнил, как сержант назвал Западную трассу «длинной» жаргон нижников. Хотя она и правда была длиннее Восточной и Южной трасс примерно на милю. И патрулю действительно не позволялось превышать скорость. Но тащиться по дороге больше двух часов никто и никогда даже не пытался. С другой стороны, можно разогнать вездеход и до семидесяти, но много ли увидит патруль несясь на такой скорости по трассе? Нет, что там ни говори, а правила писали не самые глупые люди на планете.