Раскольников не сел и уйти не хотел, а стоял перед нею в недоумении. Этот бульвар и всегда стоит пустынный, теперь же, во втором часу и в такой зной, никого почти не было. И, однако ж, в стороне, шагах в пятнадцати, на краю бульвара, остановился один господин, которому, по всему видно было, очень бы хотелось тоже подойти к девочке с какими-то целями. Он тоже, вероятно, увидел ее издали и догонял, но ему помешал Раскольников. Он бросал на него злобные взгляды, стараясь, впрочем, чтобы тот их не заметил, и нетерпеливо ожидал своей очереди, когда досадный оборванец уйдет. Дело было понятное. Господин этот был лет тридцати, плотный, жирный, кровь с молоком, с розовыми губами и с усиками и очень щеголевато одетый. Раскольников ужасно разозлился; ему вдруг захотелось как-нибудь оскорбить этого жирного франта. Он на минуту оставил девочку и подошел к господину.
Эй вы, Свидригайлов! Вам чего тут надо? крикнул он, сжимая кулаки и смеясь своими запенившимися от злобы губами.
Это что значит? строго спросил господин, нахмурив брови и свысока удивившись.
Убирайтесь, вот что!
Как ты смеешь, каналья!..
И он взмахнул хлыстом. Раскольников бросился на него с кулаками, не рассчитав даже и того, что плотный господин мог управиться и с двумя такими, как он. Но в эту минуту кто-то крепко схватил его сзади, между ними стал городовой.
Полно, господа, не извольте драться в публичных местах. Вам чего надо? Кто таков? строго обратился он к Раскольникову, разглядев его лохмотья.
Раскольников посмотрел на него внимательно. Это было бравое солдатское лицо с седыми усами и бакенами и с толковым взглядом.
Вас-то мне и надо, крикнул он, хватая его за руку. Я бывший студент, Раскольников Это и вам можно узнать, обратился он к господину, а вы пойдемте-ка, я вам что-то покажу
И, схватив городового за руку, он потащил его к скамейке.
Вот, смотрите, совсем пьяная, сейчас шла по бульвару: кто ее знает, из каких, а не похоже, чтоб по ремеслу. Вернее же всего, где-нибудь напоили и обманули в первый раз понимаете? да так и пустили на улицу. Посмотрите, как разорвано платье, посмотрите, как оно надето: ведь ее одевали, а не сама она одевалась, да и одевали-то неумелые руки, мужские. Это видно. А вот теперь смотрите сюда: этот франт, с которым я сейчас драться хотел, мне незнаком, первый раз вижу; но он ее тоже отметил дорогой сейчас, пьяную-то, себя-то не помнящую, и ему ужасно теперь хочется подойти и перехватить ее, так как она в таком состоянии, завезти куда-нибудь И уж это наверно так; уж поверьте, что я не ошибаюсь. Я сам видел, как он за нею наблюдал и следил, только я ему помешал, и он теперь все ждет, когда я уйду. Вон он теперь отошел маленько, стоит, будто папироску свертывает Как бы нам ему не дать? Как бы нам ее домой отправить, подумайте-ка!
Городовой мигом все понял и сообразил. Толстый господин был, конечно, понятен, оставалась девочка. Служивый нагнулся над нею разглядеть поближе, и искреннее сострадание изобразилось в его чертах.
Ax, жаль-то как! сказал он, качая головой, совсем еще как ребенок. Обманули, это как раз. Послушайте, сударыня, начал он звать ее, где изволите проживать? Девушка открыла усталые и посоловелые глаза, тупо посмотрела на допрашивающих и отмахнулась рукой.
Послушайте, сказал Раскольников, вот (он пошарил в кармане и вытащил двадцать копеек; нашлись), вот, возьмите извозчика и велите ему доставить по адресу. Только бы адрес-то нам узнать!
Барышня, а барышня? начал опять городовой, приняв деньги, я сейчас извозчика вам возьму и сам вас препровожу. Куда прикажете? а? Где изволите квартировать?
Пшла!.. пристают!.. пробормотала девочка и опять отмахнулась рукой.
Ах, ах, как нехорошо! Ах, стыдно-то как, барышня, стыд-то какой! Он опять закачал головой, стыдя, сожалея и негодуя. Ведь вот задача! обратился он к Раскольникову и тут же, мельком, опять оглядел его с ног до головы. Странен, верно, и он ему показался: в таких лохмотьях, а сам деньги выдает!
Вы далеко ль отсюда их нашли? спросил он его.
Говорю вам: впереди меня шла, шатаясь, тут же на бульваре. Как до скамейки дошла, так и повалилась.
Ах, стыд-то какой теперь завелся на свете, господи! Этакая немудреная, и уж пьяная! Обманули, это как есть! Вон и платьице ихнее разорвано Ах, как разврат-то ноне пошел!.. А пожалуй что из благородных будет, из бедных каких Ноне много таких пошло. По виду-то как бы из нежных, словно ведь барышня, и он опять нагнулся над ней.