Руздана привозит с собой из города компактный электронный синтезатор «Касио», похожий на гладильную доску. Синтезатор крутой, не из дешёвых. Вечерами на даче звучит пианино кто-то наяривает классические музыкальные пьесы. Надо признать, играют профессионально, без фальши, с тонкими переборами и пассажами. Умела бы Машка так лабать давно бы переплюнула «Короля и шута», прославилась на весь мир и свалила жить в Канаду. Зашибись, когда у тебя много денег, выращивай себе астры да пиликай на клавишах. Руздана Шмель проводит в деревне Перебега всё лето напролёт, копается в клумбах, брякает сонаты и сюиты, а деньги всё равно откуда-то капают.
Машке даже завидно, счастливицы эти горожанки. Тут на банку слабоалкогольного «мохито» копейки собираешь, а они кайфуют и бабки стригут. Полочки вон всякие заказывают, качельки, молочко домашнее. Толстуха Шмелиха хвасталась деду, якобы работает на удалёнке техническим переводчиком и ещё кем-то, а дочь у неё пишет музыку к рекламным клипам и тоже имеет с этого неплохой гешефт, не вставая с дивана.
Да, Руздана приезжает на лето не одна, а с дочерью Целованой такой же толстой, как она сама. Заценили имечко, да? Руздана Рудольфовна и Целована Робертовна Шмель звучит ну просто обалдеть! Готовые псевдонимы для эстрадных актрис. Раньше Машка думала, что такие роскошные имена бывают только в рыцарских сагах и в чешских порнофильмах. Это вам не банальная Мария Владимировна Киселёва по кличке Киса. При первом знакомстве Руза-медуза что-то трепала деду Филиппу о своей родословной, приплетала каких-то австро-венгерских графов, словенских принцев и прусских генералов, но Машка ничего не запомнила.
Пухлой и вялой Целоване лет двадцать, у неё шикарные длинные волосы угольного цвета, которые она заплетает в высокую японскую причёску. Энергичная Руздана в тесных лосинах и бейсболке хлопочет по дому и саду, бегает в магазин и по соседям, а изнеженная брюнетка-дочь появляется на улице не слишком часто. Возможно, она астматичка: несколько раз Машка видела её с баллончиком-ингалятором.
Если Руздана не вылезает из нейлоновых леггинсов в обтяжку, то медлительная композиторша Целована бродит по двору в топиках, короткой юбочке и чёрных кружевных гольфах. Откормленные икры похожи на гидравлические домкраты, кожа светлая как фарфор, а сиськи не меньше, чем у мамочки те же два кокосовых ореха в жидкой сеточке. Иногда Шмелихи пьют чай на веранде (как полагается, из самовара и с блюдечками), иногда гуляют по двору, взявшись за ручки, или мучают качели под старым тополем две сисястых жиробасины с накрашенными губами, мамочка и дочка.
Их мужа и отца Машка ни разу не видела. Похоже, в семье Шмелей вообще нет мужиков. Но Машка и сама растёт без отца, мать родила её по недоразумению, залетев в городе от женатого раздолбая. Кажется, по-настоящему раздолбая звали вовсе даже не Владимиром, а машкино отчество вписали в ЗАГСе от балды. Среди матерей-одиночек это обычная практика.
***
Изнывая от безделья, вечером Машка укарауливает момент и идёт пошариться в столярке у деда. Дед Филипп ушёл шабашить к Чердаковым, он ставит им новое окно, и Машка, конечно, знает, где хранится ключ от мастерской. Денег там не найти, но иногда под верстаком у деда припасена бутылка-другая водочки, выпивкой с ним расплачиваются мелкие заказчики. Машка не прочь хряпнуть для настроения сто грамм, пока мамка не видит.
Увы, сегодня с выпивкой негусто. Оглядываясь на дверь, Киса быстро шарит за верстаком, за штабелем досок, на полке за канистрами, но отыскивает лишь остатки какой-то домашней сивухи, явно не магазинного происхождения. Сморщившись, лазутчица выливает сивуху в рот, закусывает завалявшейся карамелькой, возвращает бутылку на место.
Вроде ничего, прокатила и сивуха. Ожидая, пока спиртное уляжется в желудке, Киса слоняется вокруг верстака. Полки у деда завалены банками с шурупами, свёрлами, ножовочными полотнами, вырезками из книг по столярному делу и другими бумажками. На стене возле лампы на гвоздь насажен «проэкт» будущих подцветошников для мадам Рузданы Шмель чтобы был перед глазами. На школьном клетчатом листочке аккуратно начерчена схема досок с отверстиями под вазоны. Ровным почерком прописаны цифры в миллиметрах: высота, ширина, диаметр
Машка вперивается взглядом в схему и замирает. Затем начинает смеяться.
Нифассе, «подцветошники»! «Для раскидистых комнатных растений», ха-ха-ха! Во даёт Руза-медуза! А дед-то, дед? Неужели не догадался?