Олег Владимирович Фурашов - Ищу пропажу с нежным сердцем! стр 2.

 Ква-а-а-а!  раздула главная жаба щёки, точно борец-тяжеловес мышцы шеи. И как будто разом увеличилась в размерах до небольшой собачонки.

Вообще-то Полунин мог запросто отбросить жаб пинком на обочину или даже раздавить их. Однако он своевременно вспомнил, что это к дождю. Да и связываться не хотелось руки ещё марать. Потому он решил обойти хамоватую чету. Школяр попятился, не сводя глаз с опасной парочки, оступился в ямку, запнулся о кочку и упал в лужицу. Лужица была так себе малюсенькая, но грязная. От неё на брюках сзади осталось мокрое чёрное пятно.

 Ква-а-а-а! Ква-а-а!  с насмешливой ехидцей перебивая друг дружку, наперебой загалдели жабы.  Сла-ба-ак! Сдре-ей-фил!

Гордейка сообразил, что таким же образом над ним, перепачканным, засмеются ребята в классе. Особенно Колька Пехтин. И он стал искать, чем бы стереть грязь. Чистую и сухую траву маленький путник нашел невдалеке. Он привёл одежду в порядок и едва собрался продолжить путешествие, как обнаружил, что потерял тропинку из виду.

Напрасно Полунин метался в её поисках, всё более и более плутая. Туман сгущался сильнее и сильнее. Трава на болоте с каждым шагом становилась выше и выше, а почва под ногами всё более коварной и зыбкой. И когда Гордейка, провалившись по щиколотки, свалился в вязкую жижу, то по-щенячьи тоскливо и безнадёжно заскулил, смекнув, что заблудился.

Беспомощный потеряшка вовсю размазывал слёзы по щекам и впустую озирался, когда из белёсого марева неожиданно появилась зеленоглазая красивая молодая женщина с распущенными по пояс тёмно-каштановыми волосами с изумрудным отливом, заплетёнными в мелкие косички. Она передвигалась над бездонной трясиной свободно, словно плыла над ней.

Незнакомка протянула Гордейке руку. Прикосновение её было эфемерным и практически неощутимым. Лишь тёплая волна окатила кисть мальчонки. И Полунин послушно последовал за неизвестной. Его не оставляло ощущение, что он взмыл кверху и бестолково перебирает ногами в безвоздушном пространстве. Женщина вывела заплутавшего к железной дороге аккурат напротив полунинского дома, а сама безмолвно растворилась в тумане. Лишь ласково прикрыла чуть раскосые зелёные очи на прощанье.

Будь дома отец или мама, ох и попало бы перепачканному и мокрому недотёпе, опоздавшему в школу! Но родители были на работе, а добрая-предобрая бабушка и не помышляла ругать Гордейку, безоговорочно поверив его рассказу взахлёб.

 Вогулка,  коротко сказала она про красивую женщину на болоте.  Вогулка Марийка.

 Какая вогулка?!  переспросил её внук, широко округляя рот.

 Вогулка Марийка,  важно и таинственно пояснила бабушка, понижая голос до шёпота.  Невенчанная жена атамана Ермака ТимофеевичаДавным-давно хозяйствовали на Чусовой Строгановы. И в работном люде у них в Нижних Чусовских Городках обреталась прекрасная вогулка. Сказывали, что убёгла она издалёка от батюшки свово колдуна Холуя,  сделала бабушка ударение на первом слоге имени неизвестного чародея.  Невзлюбил колдун её за что-то. Зато полюбил вогулку барин. Строганов Григорий Аникиевич. Приблизил он её к себе, ан женой не сделал. Прижили они дочку и нарекли Марийкой. Долго ли, коротко ли, выросла она и затмила красотой мать. К тому времени пригласили Строгановы на службу казацкого атамана Ермака Тимофеевича. Едва увидел тот Марийку, так и влюбился в неё без памяти. Недолго они жили да поживали, а сынишку прижили. Окрестили его Ерёмкой, а промеж себя люди кликали его Ермачонком.

 В честь атамана?  предположил Гордей.

 Знамо делоА скоро пришёл черёд лихому атаману торить дорогу в Сибирь,  печально вздохнула бабушка.  О-хо-хоОстались Марийка с Ерёмкой одни. И часто выбегал Ермачонок к Чусовой, игрался там и глядел свово батьку: не возвращается ли тот с победой. А матушка Ерёмку не пущала туда и за то бранила. Ровно предчувствовала что

 Как со мной сегодня?  перебил её внук.

 И надо тебе сказать, Гордейка,  оставив вопрос без ответа, погладила его по голове бабушка,  что Марийка ведала заговорным словом. Шепталися, что была она доброй шаманкой, что лиЛюдишек от лихоманки правила. А по воде ходила аки посуху. Однажды Ермачонок заигрался у реки, подхватила его вода да и понесла. Сорвался он. Начал тонуть. Неблизко была Марийка, а задрожало у неё материнское сердце, почуяла она беду неминуючую. Бросилась к Чусовой. И вызволила таки из стремнины сыночка, но сама захлебнулась. Городковский люд опосля судил да рядил: дескать, ходила по воде аки посуху, а тут утащил её Водяной. Много позже разъяснилась оказия: донеслась из Сибири горестная весть, что в тот же августовский день канул в Иртыше и Ермак Тимофеевич. Оба разом утопли. Оба ушли из нашего мира в другой. Обоим друг без дружки на земле пусто стало. На том свете и встренулись.