Да, да, конечно, конечно! закивал Хахарнов. Садитесь, Андрей Васильевич! Едем, едем!
Когда они вышли за калитку и направились к машине, сзади послышался голос Ольги:
Андрей, а ужин?!
Оль, извини! Тут такое, что мне уже не до ужина! садясь в машину, тягостно выдохнул Березинцев.
Да, пропади она пропадом, эта твоя дурацкая работа! выпалила Ольга, хлопнув дверью.
Хахарнов жил на другом конце села, который у даниловцев именовался «Шанхаем». Такое название в российских деревнях с некоторых пор, начали давать тем околоткам, где селились, в основном, приезжие типа «оторви да выбрось», и народ в них менялся достаточно часто. Березинцев с Хахарновым подъехали к калитке кирпичного дома, огороженного дощатым забором, когда на небе уже догорала вечерняя заря. Войдя в добротную времянку, недавно возведённую из серых строительных блоков, Руслан включил свет и достал из холодильника синий пластмассовый таз. Лишь взглянув на его содержимое, Андрей едва не выразился нелитературным сапожным слогом.
«Вот так «сюрприз»! Вот это картина Крылова «Лебедь раков щучит»! рассматривая внутренние «запчасти» мелкого жвачного с явными признаками чрезвычайно опасной патологии, мысленно оценил он увиденное. Вот, свалилось «счастье» на мою голову!..»
Интуиция подсказывала, что общая картина изменений этих «запчастей» более чем подозрительно напоминает очень зловредную и опасную хворобу, именуемую сибирской язвой. Но, при этом, Березинцев понимал, что этого даже теоретически быть никак не могло. Ещё бы! Он со своими помощницами, не реже, чем два раза в год, всю живность в деревне тотально и прививал, и допрививал В душе Андрея вдруг промелькнула какая-то сумасшедшая надежда: а вдруг, насчёт сибирки он, всё же, ошибается? Вдруг, всполошился совершенно зря, и что-то другое (например, отравление) принял за эту болезнь? Но Болячки на руках Руслана и, более чем нездоровый вид овечьих внутренностей, говорил всё о том же: дело дрянь! Надо готовиться к граду шишек разного калибра и фасона на свою голову.
Надев резиновые перчатки, Андрей более детально осмотрел содержимое таза, ворочая внутренности и так, и эдак. В глаза бросалась вздутая, на разрезе почти чёрная селезёнка. Да-а-а Это уже почти стопроцентный, однозначный признак, подтверждающий безрадостный факт вероятности сибирской язвы.
* * *
Нелирическое отступлениео смертельной болезни, больше известной под географическим псевдонимом.
Строго говоря, к Сибири т.н. «сибирская язва» отношение имеет точно такое же, как морская свинка к мореплаванию. С таким же успехом, эту заразу можно было бы назвать, например, «техасской», или, там, «австралийской» думаете, кенгуру её не сможет подхватить? По-настоящему, на латыни, эта микробная сквернотина именуется «антраксом», а «сибирка» это, всего лишь, её псевдоним. И если кто-то хоть двух-, хоть четвероногий, заболел этим самым антраксом, то протянуть ноги или откинуть копыта он может вполне гарантированно. К тому же, эта зараза очень хитра и коварна даже глубоко под землёй сохраняется веками, и ждёт там удобного момента, чтобы вновь явить себя миру. Как, например, однажды это случилось на Ямале. Там тысячи оленей где-то заразились бациллами антракса, которые с незапамятных времён хоронилась в вечной мерзлоте. Если коротко: «сибирка» это самая главная страшилка для любого сельского ветеринара, его самый кошмарный, жуткий сон.
* * *
Руслан, скажи честно: это, действительно, твоя собственная овца? впиваясь в Хахаронова взглядом инквизитора, жёстко потребовал Березинцев. Она, точно, твоя? Ну-ка, припомни: этой весной мы её прививали?
Да, конечно, конечно! Это моя собственная овца! убедительно затряс головой Руслан. Вы же лично прививали всех моих овец, и её тоже. Потом ещё и ягнят, когда они подросли, привили. У меня всё привито! Всё!
Тогда, нич-чего не понимаю! Что за хрень с морковенью?! помыв перчатки в растворе хлорки, Андрей потребовал. Показывай своих овец! Где они там? Они все здоровы? То, что ты зарезал больную я уже и так вижу. Пошли, посмотрим остальных!
Они зашли в сколоченную из горбыля овчарню, в которую на ночь было загнано десятка полтора голов мелкой рогатой животины. При тускловатом свете маломощной лампочки Березинцев бегло окинул взглядом хрустящий фуражом контингент парнокопытных. Внешне все, как будто, выглядели здоровыми. Но, тем не менее, на всякий случай, Андрей распорядился: