Кто-то из ребят хмыкнул за спиной девушки. Петрович тоже улыбнулся.
Ну что ж можно сходить, посмотреть. Интересно было бы познакомиться. Хотите, сходим вместе.
Он пошел в сторону, указанную девушкой. Ребята поспешили за ним.
Тропинка вдоль берега пряталась в густой траве. Парни спотыкались и матерились, несмотря на присутствие девушки:
Далеко еще?
Вот до того мысика, охотно объяснил Петрович. Там стоял ваш вампир.
Он знал, что через метров двадцать будет небольшой сырой овражек, а после него тропинка станет шире.
Петрович раздвинул кусты бересклета и застыл. На него едва не наткнулись идущие сзади парни.
В овражке лежало три трупа. Их словно раскидал кто-то.
Поближе крупный мужчина в костюме цвета хаки уткнулся лицом вниз. Второй, молодой, лежал, выбросив руки вперед, словно пытался остановить кого-то. Третий, невысокий, полный, лысоватый, лежал на спине. Казалось, он любовался плывущими среди верхушек сосен облаками. У горла каждого трава была черного цвета.
Девушка взвизгнула и закрыла лицо руками. Один из парней тихо сказал: «Я никогда мертвых не видел!» и убежал, второй пробормотал:
Выходит зря мы над тобой, Ленка, смеялись. Ужас какой!!
Стойте пока тут, ответил Петрович.
Он спустился в овраг и подошел к убитым. Тридцать лет он проработал сельским участковым, но такое «поле боя» видел впервые.
Он приподнял голову первого убитого. На шее разрез ножом, такой широкий и глубокий, что в нем белел горловой хрящ. Другие были убиты так же.
Тут у нас в деревне кабельного телевидения нет, ужастиков не показывают, сказал Петрович. Но, насколько я помню по старым видеокассетам, вампиры своих жертв в шею кусают. А?
Да, да, закивали парни.
А здесь оружие использовали хороший охотничий нож или опасная бритва, он поднялся, вернулся к ребятам. Мобильник есть у вас?
Там, в палатке есть, только они отключены, чтобы не разряжались.
Несите, вздохнул Петрович. Я свой дома оставил.
Один из парней торопливо ушел: ему не хотелось оставаться у трупов.
Убитые были похожи на охотников, по осени они приезжали к озеру в поисках разжиревших перед зимой зайцев.
А на нас вампиры не нападут? тихо спросил один из парней.
Петрович с удивлением взглянул на говорившего. Худой, с нервным лицом, близоруко щурится, в Интернете, наверно, сидит целями днями, а верит в потустороннюю чушь. Это в пору ему, сельскому жителю, на бабкиных сказках воспитанному (те еще ужастики!), бояться.
Принесли телефон. Петрович позвонил дежурному по отделу. Тот, узнав о случившемся, выругался: районную статистику по раскрываемости три трупа испортили.
Петрович взял у туристов блокнот и начал составлять протокол осмотра места преступления.
Описав положение тел, Петрович обыскал их. Самая неприятная процедура: он всегда чувствовал себя неловко, копаясь в чужих карманах и сумках. Петрович с трудом переворачивал тяжелые тела.
Он выложил на ближайший пенек немногочисленнее находки: платок, клочок бумаги с телефоном, пуговицу, жвачку, таблетки. Упаковка просроченных презервативов (и с кем это они в лесу собирались так «общаться»).
Закончив осмотр, он решил положить тела в те позы, в которых нашел их, чтобы эксперты сфотографировали.
Он потянул за ногу первого, и из его ботинка на примятую траву выпали две монеты.
Они поблескивали густой желтизной. Петрович поднял их. Потертое золото украшал царский герб.
Ребята, со стороны наблюдавшие за ним, с удивление спросили.
Они что золотые?
Это из-за них убили? спросила девушка.
Не знаю пока, сказал Петрович.
Конечно, из-за двух, даже и золотых монет, обычно горло трем людям зараз не режут. Но судя по тому, что они выпали из ботинка, убитый пытался их спрятать. От кого? Своих товарищей? Убийц?
У озера Петрович провел целый день, как и мечтал, только вместо ожидаемых удовольствий сбора грибов и прогулки, составлял протокол, собирал улики.
Домой он вернулся поздно, подавленный.
Утром следующего дня Петрович вышел к колодцу, и за воротцами раздался знакомый звук мотора. Это приехал на служебном уазике его коллега, напарник и односельчанин Серега. Молодой, высокий, плотный, видный, как говорится. Местный житель, он начал работать в милиции после армии, но тяготился и должностью своей, и жизнью в деревне. Мечтал уехать в город, но не мог оставить тяжелобольную мать, которая не вставала с постели. Серега преданно возился с ней, сам мыл, кормил с ложки Но и постоянно жалел себя.