Глава 2. Гражданский долг
Но наступил момент в нашей жизни, когда вечно избегавшее своего необычного гражданина государство само постучало к нам в дверь, а точнее, позвонило в звонок.
Доброе утро! Вы Павел такой-то такой-то? раздался мужской голос, когда я ещё сонный открыл дверь.
Нет. А он вам зачем? недоуменно спросил я, видя на пороге своей квартиры троих мужчин в военной форме, и одного в милицейской.
А вы кто такой будете? вступил в разговор мужчина в военной форме без опознавательных знаков отличия.
Может быть, это вы для начала представитесь! стоя в семейных трусах, сумничал я.
Мужчине в военной форме без опознавательных знаков не понравилась эта моя реплика, и он сделал два шага мне навстречу.
Это представитель военкомата! Это представитель МВД! указывая на людей в форме, грубо произнёс он.
А вы, простите, кто такие? указывая на неуказанных мужчиной лиц, спросил я.
А мы!? А мы гражданская оборона! И вместе с должностными лицами мы пришли за Павлом таким-то таким-то, который уклоняется от своего гражданского долга и обязательной мобилизации. Так понятно?! совсем грубо произнёс он.
Какая мобилизация!? Вы с ума сошли?! усмехнулся я, но в душе прозвучали тревожные нотки сомнения. Паша не может
А мне плуваты, может он чи не може! У нас вийна, а эти дезертиры прячутся за мамиными и папиными подолома, продолжал ерепениться бравый военный гражданской обороны на полу русском языке. И, если надо, мы вытащим его из хаты сылою! Так зрозумыло?!
Какая война?! Какой дезертир!? Он инвалид!
Не война, а АТО. Антитеррористическая операция, вступил в разговор мужчина в милицейской форме, явно недовольный поведением бравого коллеги. Но мобилизация обязательна. Если он инвалид, тем более всё будет в порядке. Просто мы проверим его документы.
В каком порядке!? Какие документы!? Я же говорю вам, он даун!
Как даун?! Вы же говорили инвалид, на лице блюстителя порядка появилось недоумение.
А что, инвалид не может быть дауном?! совсем не к месту ляпнул я.
Ты зубы нам тута не заговарюй! Инвалид, даун! Где той Паша!? грубо продолжил бравый мужчина в военной форме, демонстрируя свою непоколебимость.
В это время за моей спиной в коридоре квартиры появился Паша. Честно говоря, не заметить, что он человек с синдромом Дауна, конечно, возможно, тем более, с его нелёгкой двухнедельной небритостью. Но при ближайшем рассмотрении это всё-таки становится очевидным. Но не тут-то было.
Какой он инвалид, на хрен!? Здоровый хлопец! продолжал бравый боец гражданской обороны на повышенных тонах, плавно переходя на полу украинский. Шо ты нам тута лапшу на ухи вешаешь! Теперь понятно, як вин от срочной службы откосил! Инвалид, даун! А ну давай бегом собирай вещи, а то зараз обыдвом морды поразбиваемо! Ишь ты, брехуны! Этого наглого теж треба забрать, уже обращаясь к представителю военкомата, сказал он. Чомусь мени спадае на думку, щё вин теж ховаеться вид призиву!
До этого, и так всё время молчавший, представитель военкомата как-то совсем съёжился и ещё больше замолчал. При виде Паши даже его глаза как-то чересчур округлели. Инициативу взял в свои руки представитель МВД.
Давайте всё-таки для начала проверим документы! сказал он, видимо, обращаясь ко всем присутствующим.
Какие документы!? Вы что не видите сами?
Моя уверенность таяла на глазах. Я начинал ощущать всю комичность глупейшей, да к тому же грозящей стать драматической, ситуации.
Тебе ж казалы, давай тащи сюда докумэнты! продолжал грубить непоколебимый в военной форме без знаков отличия. Свои теж захопы! крикнул он мне вдогонку, когда я пошёл по коридору в комнату за документами.
Признаюсь честно, я тогда сильно растерялся. Я приволок для какой-то надобности почти все свои документы и паспорт Паши. К этому моменту непрошеные гости неразутые уже сидели на кухне за моим столом.
Так, всё понятно. А где документ, подтверждающий его инвалидность? разбираясь с бумагами, проговорил представитель МВД.
Я что-то пробормотал ему в ответ и вернулся в комнату. Роясь на полке шкафа со всеми другими документами, я таки нашёл ту самую главную в жизни Паши бумажку, бумажку из самого важного в данный момент учреждения, из родного дурдома. Справку с диагнозом.
Я извиняюсь! Но справка просрочена, как-то неуверенно произнёс мужчина в милицейской форме. Она уже недействительна почти пятнадцать лет!