Валерий Краснобородько
Ирий
ИРИЙ рай, теплые страны, божественно чистый, непорочный, исток чистого света.
ИСТИНА догмат, аксиома, правда которая не требует доказательства. Нечто неизменное от Богов и Предков.
Ирина женское имя означает духовно светлая, чистая, хозяйка и хранительница семейного очага
Глава 1 Ира
1
Громко хлопнула, выцветшая от времени и замызганная сотнями рук, входная дверь местной таверны. В этот прекрасный день, посетителей, на удивление, было много. Дверь, то и дело, билась о косяк, и никто из посетителей не обратил внимания, на этот привычный звук и появившегося на пороге парня, в стареньком джинсовом костюме. Он, не торопливо вошёл в темное, прокуренное дрянным табаком и травой, помещение. Освещённое лишь несколькими, толстыми, слепленными на скорую руку, свечами, равномерно развешенными по стенам всего зала. Вонь, ударившая в нос, не шокировала, казалось, она ему нравилась, как, впрочем, и всем остальным завсегдатаям, кои, сидели за столами и раздували ноздри, шумно втягивая местный воздух. Коротко постриженный молодой человек, в старом и изрядно поношенном джинсовом костюме, прошёл в зал. Осмотрелся. И остановился, между ближайшими столами и грязной сценой, на которой, в этот самый момент, у деревянного столба, отшлифованного до блеска, руками и телами танцовщиц, выделывала эротические «па» пышногрудая девица. Её шикарное, но слегка зажиревшее, тело извивалось, возбуждая пришедших в таверну посетителей, как мужского, так и женского пола. В глазах молодого человека, что-то мелькнуло, но тут, же погасло, словно он увидел, в танцующей девушке нечто знакомое. Но, понял, что ошибся, отвёл глаза в сторону. Сказывалась усталость суточного перехода.
Слышь! Ты, дятел, а ну сгинь! Тёлку, сука, загородил! послышался грубое восклицание, возбуждённого клиента, сидевшего за ближайшим столиком.
Парень, игнорируя реплику посетителя, спокойно положил на сцену одну монету, получив взамен жаркий слюнявый поцелуй в лоб, и направился к барной стойке. Хозяйка таверны, стояла спиной, и не видела приближающегося нового гостя, и преспокойно наводила на лице вечерний макияж, предвкушая жаркий вечер, а может даже, если повезёт, ночь. Темные, густые волосы. Волнистым каскадом, лежат на плечах. В душе незнакомца, опять что-то щелкнуло, он воскликнул:
Ира!
От его, проветренного и хриплого голоса, хозяйка вздрогнула.
Ты чё? Дебил?! вскрикнула она, вздрогнув от испуга и тут же повернувшись, держа в одной руке маленькое зеркальце, во второй, красный карандаш, которым она, очевидно, слюнявя его, подкрашивала себе губы. Какая, я тебе Ира?! Что, жрать будешь? и она пальцами, свободной третьей руки, в ожидании заказа, нетерпеливо постучала по вытертой наспех, жирной тряпкой, барной стойке.
А что, есть есть поесть? смутился парень, видя перед собой совершенно незнакомую женщину, с большим шрамом через всё лицо и, совсем, не юного возраста, хотя с сзади, та выглядела ещё ничего.
Заяц, утка, грибы, картоха, чача, вино, и ещё куча всякой херни, небрежно, ответила хозяйка.
Заяц. Буду жрать, согласился с первым блюдом гость и сел за ближайший свободный, и более-менее чистый, столик, кроме крошек, на нём ничего больше не лежало и не стояло.
Женщина недовольно, но спешно, отложила свой нехитрый дамский туалет, ушла на кухню и уже через минуту, принесла, почти остывшего, кролика, с шестью лапами обсыпанного разными приправами и зеленью, но ещё с хрустящей корочкой. Она, небрежно, бросила блюдо на стол перед клиентом, и вернулась за стойку, продолжая свой нехитрый боевой раскрас. Парень, жадно набросился на, почти остывшего, жареного кролика. Хвост гостя, свисая со стула, и в такт челюстям, от удовольствия, бегал из стороны, в сторону. Выдавая сильный голод хозяина.
Слышь, хвостатый, что будешь пить? Может, бабсу тебе подогреть? У нас, есть такие, что и мёртвому поднимут! Ха-ха! спросила хозяйка, подойдя к столику, за которым сидел новенький, но клиент, не отрываясь от пищи, отрицательно мотнул головой. Видя молчаливый отказ, несговорчивого клиента, зло бросила: С тебя, три монеты.
На сцене, уже две девицы изображали сцену любви, лаская друг друга четырьмя парами рук. Постепенно ускоряя темп, и так же равномерно и почти синхронно, снимали скудную одежду друг с дружки, двигаясь к финальному апогею. В зале, в такт их движениям, послышались громкие предэкстазные стоны.