раздался звон, подобный звону сабли, тетива вырвалась из рук, лук распрямился и упал на землю.
И тогда богатырь издал ужасный рев. Он топал ногами и ревел, как раненый слон. Глаза его налились кровью, облик, до того четкий и ясный, стал зыбким. Тело потеряло прежние очертания, вместо одной головы выросли десять, а две руки превратились в двадцать.
- Горе, горе нам! Это и верно Равана, царь ракшасов, демон среди демонов, владыка бродящих ночью, воин, не знающий жалости! - закричали в толпе.
Не успела испуганная Сита разглядеть того, кто чуть было не стал ее мужем, как ракшас поднялся в воздух и исчез, как исчезает столб пыли, развеянный ветром.
И тогда на площадь вышел Рама. Он подошел к луку, медленно поднял его и, разведя могучие плечи, стал натягивать тетиву. Черное, блестящее, тяжелое дерево уступало сильным рукам - тетива все дальше отдалялась от древка, и наконец лук не выдержал: раздался треск, похожий на удар грома, крыши домов задрожали - лук разлетелся пополам.
Крики радости переполнили площадь.
- Он победил! Слава царевичу из Айодхьи! - кричала толпа.
Царь встал, поднял в приветствии руки, а Сита вышла из беседки, приблизилась к Раме и, потупя глаза, надела на его шею венок.
Сыграли свадьбу. Рама вернулся во дворец отца и стал помогать ему править.
Вместе с ним в Айодхью приехала Сита.
КАЙКЕЙЯ
Шли дни. Старый раджа с каждым месяцем чувствовал себя все хуже и хуже. Наконец настал час, когда он решил передать Раме царство и удалиться на покой.
Но кроме жен, от которых родились Рама и Лакшмана, у раджи была еще одна - самая молодая - жена по имени Кайкейя. У них тоже был сын.
Служанкой Кайкейи была кривобокая горбунья, существо злобное, ненавидящее весь мир.
И вот однажды эта служанка вышла из дворца, чтобы послушать городские сплетни, и заметила, что на улицах какая-то особая праздничная суета.
"Что это готовится?" - обратилась она к первому встречному с этим вопросом. Тот узнал ее.
- Ты живешь во дворце и не знаешь? - удивился он. - Ведь завтра нашим государем станет мудрый и добрый Рама. Отец уступает ему власть. Все уже готово к коронованию!
Он удалился, весело напевая, а горбунья, дрожа от гнева - она ненавидела статного и красивого Раму, - бросилась назад во дворец.
Там она разыскала Кайкейю.
- Беда, беда, о махарани! - запричитала служанка. - Ты сидишь у окна и любуешься павлином в саду, а Рама уже готов надеть на голову корону отца... Почему ты не побледнела от испуга?
- Я уже слышала эту новость от самого Рамы, - спокойно ответила Кайкейя. - Так будет лучше, это решил сам раджа. Почему я должна бледнеть? Мне бояться нечего.
- Подумай, что ты говоришь, госпожа! - продолжала горбунья. - Разве ты не понимаешь, как изменится теперь твоя жизнь? Сегодня ты любимая жена правителя, первая среди трех жен, а завтра? Он покинет дворец, и ты станешь никем. Рама коварен, он не захочет делить власть с твоим сыном, он изгонит его из страны, а тебя начнут унижать и превратят в простую служанку.
Кайкейя была доброй, но очень недалекой женщиной. Услыхав слова горбуньи, она испугалась. "А что, если и верно Рама и его мать до сих пор только притворялись моими друзьями? - подумала она. - Ведь раджа больше всех жен любит меня, значит, они не могут мне не завидовать... Неужели я стану нищей? Бедный мой сын!"
И, обращаясь к горбунье, вся в слезах, она попросила:
- Что делать? Научи меня!
Надо сказать, что служанка давно втайне вынашивала коварный замысел, как избавиться от Рамы и сделать сына Кайкейи единственным наследником.
Теперь она рассказала все госпоже.
Скрепя сердце Кайкейя согласилась с коварными планами горбуньи. Растрепав волосы и размазав по лицу слезы (они были уже не такими притворными), она стала ждать, когда раджа в обычный час навестит ее.