Я вздохнул.
Прибить бы тебя, теперь пришла пора князя тяжело вздыхать, и слышалось в нем столько сдержанной досады, что у меня мороз побежал по коже. Понятное дело, Аэларэль рассматривает все варианты, но само упоминание о них вслух обычно сдержанного и расчетливого собеседника говорит само за себя. Он явно прорабатывает и этот путь. Прорабатывает, но пока, похоже, не рассматривает в качестве основного. Пока Мне надо быть аккуратнее, чтобы это «пока» не превратилось во «вполне» или «скорее всего».
Я пожал плечами и отвернулся: мое решение, мне и нести мой крест. Но от князя не так-то просто было отделаться.
Меня пугает ваша привычка действовать бездумно.
Почему бездумно? Я все спланировал! Никто не должен был ничего заметить.
Князь холодно заметил:
Как насчёт инквизитора и волшебницы? Что в моих словах «никто не должен знать, кто ты» вам не понятно?
С ними я разберусь, упрямо сказал я.
А Аридил?
А с ним разберетесь вы!
Эльф даже слегка привстал от моей наглости, а потом расхохотался.
Наглец!
Наглость второе счастье! блеснул я.
Эльф покачал головой.
А эта выходка с воскрешением?! С чего вы взяли, что ваша самодеятельность имеет хоть какой-то шанс на успех? Даже я не взялся бы провести ритуал.
Я рискнул.
Не говорить же ему, что вообще ни о чем не думал. Да он прикончит меня, как только услышит!
Он рискнул! голос князя вдруг сделался резким, как щелчок кнутом. Это я многим рискую. Узнай кое-кто, что мы вот так разговариваем Не знаю, не знаю.
А благодарность могущественного волшебника для вас что-нибудь значит? вкрадчиво поинтересовался я.
Аэларэль посмотрел на меня так, будто я родил мышь.
Ты ещё доживи до своего «могучего волшебника».
Доживу.
Не давай пустых обещаний. От тебя польза будет только в том случае, если ты не превратишься в безмозглую, разрушительную стихию! Дураков и так хватает. Пока же я вижу, что все твои поступки ведут прямиком к участи предшественников. Не будь я таким сентиментальным, сдал бы тебя давно тем, к кому ты так жаждешь попасть. Он вздохнул и пошевелил пальцами: Но видно, в воздухе сегодня пахнет авантюризмом.
В комнате воцарилась тишина. Князь о чем-то в очередной раз задумался, наверное, решал какие-то задачи всего мироздания, или о чем там обычно размышляют существа в его возрасте. Мне же мой живот напомнил, что смерть это не только больно, но и когда очень хочется кушать. Организм требовал восполнить силы. Странно другое никаких иных неприятных сюрпризов не происходило, воспоминания помалкивали, что, впрочем, не могло не радовать. Может, и не случилось ничего такого совсем уж страшного? Или, что более вероятно, память услужливо поставила блок, чтобы я не сошёл с ума раньше времени.
Прошу прощения, князь, если мы уже разобрались со всеми нашими маленькими недоразумениями, сказал я, поднимаясь со стула, не пора ли нам подкрепиться?
Хм, прелюбопытно, перебил меня эльф, рывком поднялся с кровати, враз заняв собой всю комнату сразу, и опустился передо мной на колено.
Князь, зачем начал было я, но тут заметил, что именно обратило на себя внимание эльфа.
На полу, рядом с моим ботинком, подрагивала какая-то черная масса, с виду напоминающая холодец. Она колебалась так, словно решала, в какую сторону ей направиться. Спустя несколько секунд краешек студня задел мысок ботинка, отпрянул на мгновение, а затем жирная клякса подползла поближе и словно лизнула кожу. По черной поверхности прокатились волны, масса замерла в нерешительности.
Князь, что это?!
Он жестом велел мне заткнуться, продолжая неотрывно наблюдать.
Князь? от меня отвязаться тоже непросто, пусть свои ноги подставляет, а не использует меня в качестве наживки.
Клякса за время нашего обстоятельного разговора пришла к определённому выводу и без промедления устремилась к моей ноге. Я даже пискнуть не успел, как она оплела ботинок, и кожа, к моему ужасу, стала расползаться у меня на глазах. Следом пришла жуткая боль, такая, какую человек, должно быть, испытывает, если его конечности опускают в камнедробилку.
А! заорал я и попытался отступить в сторону, но не тут-то было нога не сдвинулась с места. Я посмотрел на князя, он в это время с удовольствием рассматривал гусеницу. Княа-азь!
Я отказывался верить своим глазам: существо за считанные секунды добралась до колена и, несомненно, останавливаться не собиралось. Оно явно увеличилось в размерах и заработало гораздо активнее. Мою ногу жрали, и я ничего не мог с этим поделать! Боль оказалась просто невыносима, но что-то по-прежнему удерживало меня на месте. Я дергался изо всех сил, орал, пытался сбросить существо руками, но добился лишь того, что часть массы перекинулась и на них. От необходимости дальнейших действий меня спасла резко наступившая темнота.