Звериные истории
Елена Корджева
© Елена Корджева, 2022
Кошачья честь
Он был, бесспорно, Самым Главным. Как и каждый кот, он считал этот дом полностью своим, а всем остальным милостиво разрешал пользоваться собственным пространством.
И то сказать, большой черно-белый красавец Мурис заслуживал всяческого внимания. С течением времени он создал себе очень даже приятную и размеренную жизнь, обустроив ее всевозможными привычками и причудами. Свои миски, свое кресло, свои «джунгли» персональный участок подоконника между алое и геранью, у него было все, что необходимо уважающему себя коту для приятной жизни.
И, как и всегда после ужина, Мурис занял свой привычный наблюдательный пост «в джунглях».
Жизнь на ферме текла, как ей и положено, своим чередом.
Ровно до тех пор, как Рекс огромный кавказец, рьяно охраняющий вверенную ему территорию, не забеспокоился. Не то, чтобы он сильно лаял, но и тихим его поведение назвать было нельзя. Рекс волновался и всячески старался привлечь внимание Главного человека бабуси. Он поскуливал и повизгивал так, что сердобольная бабуся не замедлила явиться.
Обнаружить причину волнения Рекса сразу бабусе не удалось. Видно было, что пес нервничает и смотрит в сторону ворот, но подозрительного ничего не обнаруживалось. И бабуся нехотя потянулась к воротам.
Какой-то звук, слабо звучавший в вечернем тумане, заставил бабусю прибавить шаг. Открыв ворота, она едва не наступила на виновника переполоха.
Малыш, крохотный маленький котенок, дымчатый с острым хвостиком, лежал почти у самых ворот и плакал. То ли цвет котенка, то ли туман сыграл свою роль, но имя к нему прилипло сразу и насовсем.
Откуда ты взялся, Дымка?
Бабуся взяла плачущий дрожащий серый комочек и заозиралась по сторонам.
Действительно, взяться котенку было неоткуда вокруг хутора километра на три никакого жилья нет, а самому ему такое расстояние преодолеть точно не под силу пока. Ну да, неважно, то ли подбросил кто, то ли еще как, но малыш уже здесь, голодный, замерзший и испуганный. и с этим надо что-то делать.
Ну, на ферме с коровами, уж конечно, хватит молока для одного крохотного котенка. Так что чем кормить, вопрос не стоял. И бабуся понесла спасать горемыку в дом.
Мурис, должно быть, обалдел, когда со своего наблюдательного поста обнаружил, что он больше не единственный в доме кот. Вид из окна его больше не интересовал. Два зеленых глаза пристально наблюдали из-за герани за суетой, которую принес этот маленький плачущий чужак. Ибо котенок продолжал плакать. Быстренько соорудив что-то вроде соски из ветоши, которой всегда немало в старом доме, бабуся принялась кормить малыша. Чмокал он с аппетитом, изголодался, как видно у ворот. Когда же с едой было покончено, встал вопрос о «квартире» для нового жильца. Старый ящик и ворох ветоши вопрос с домом решился тоже быстро. И бабуся, устроив ящик с малышом понадежнее, отправилась на кухню выпить чаю после такого потрясения.
А котенок продолжал плакать. То ли ему было холодно, то ли страшно, то ли, как это бывает у малышей, болел животик, то ли были еще причины, но плач не прекращался.
Мурис долго сопротивлялся. Уж не знаю, какими кошачьими словами он уговаривал себя, что это не его дело, но минут пятнадцать он сидел в своих «джунглях», делая вид, что его Главного Кота в доме всякая мелочь не касается.
Но, как говорится, «сердце не камень». И сердце Муриса все-таки не выдержало этого жалобного плача. И замашки усатого «мачо» уступили место суровой необходимости. Лениво он спрыгнул с подоконника и направился к ящику, откуда раздавался плач. Шел он медленно, «нога за ногу», всеми силами демонстрируя сам себе и возможным зрителям нежелание вмешиваться, до последнего надеясь, что кто-нибудь подойдет раньше и избавит его от необходимости что-то делать. Но Ничего не случилось, на помощь больше никто не спешил.
И нужно было брать ответственность. Ответственность взрослого кота за маленького, пусть и чужого, но уже «своего», пахнущего домом и молоком, котенка. И Мурис залез в ящик. Первым делом он взялся за гигиену и начал вылизывать малыша. Вылизывал долго и старательно, как видно решив, уж если взялся, делать свое дело хорошо. Котенок, испугавшись и заплакав поначалу громче, вскоре притих и не сопротивлялся. Очевидно, в отношении чистоты никаких разногласий не возникло.