Евгений Владимирович Кузнецов - Музыка славы. Повесть умолчания

Евгений Кузнецов

Музыка славы. Повесть умолчания

1

Слава!.. «Слава»

Нет, это слово меня со стороны не раззадоривает и во мне ничуть не зудит.

Тем более и не терпится с этим в себе уладить.

Слава Как будто она есть где-то и сама по себе

Музыка славы!  Да. Власть её слышу. И оглядываясь вокруг, вижу: все, все участвуют в некоем танце под эту Музыку.

Уровень и громкость славы разная, потому само слово это пишу с маленькой буквы. Но звучание смысла этого слова, напев и мелодия, которое и делает звуки его складными и значимыми,  это, Музыка, слово невольно вот пишется с буквы с большой.

Не сама слава мало ведь кто понимает суть и цену поприща, на котором она возделана (зачастую и сами-то славные)!..  но именно Музыка её дирижирует вскинутыми головами, горящими глазами, поднятой рукой или хоть единым указательным пальцем, ну и, конечно, ударами ладони о ладонь Только и отличия в танцорах разные фигуры: все смотрят на одного, а тот один смотрит на себя глазами смотрящих на него.

А я, если случается, просто стою или брожу среди танцующих

Мне понятна и вся гармония той Музыки, и каждое па танцоров, но Всё-таки я смущённый и даже слегка испуганный вне той, их, реальности.

Молчу-то я в такие моменты молчу, но, кто бы знал,  о прошедшем и о будущем!..

(Есть же у ораторов такая повадка: пауза умолчания)

Русланову я под руку возводил на сцену и молился А молился лишь об одном: как бы не наступить на этот длиннющий подол!..

Был летний солнечный праздник, неважно какой, официальный. Я, молодой солдат, в «парадке», оказался в оцеплении на стадионе Посередине была сцена высокая, неприхотливый деревянный помост, куда вела крутая, без перил, лестница у которой я буквально и нёс службу. Вокруг всё гудело и шевелилось.

Все выступавшие, очень популярные артисты и певцы,  я смотрел на них, будто сию минуту нахожусь в кинозале, притом вплотную с экраном,  забегали на эту высокую, в человеческий рост, площадку шустро, охотно и, прочитав или спев в знакомых костюмах знакомые сцены и номера на такой-то жаре,  так же быстро сбегали с неё вниз, вытирали носовыми платками лица

Но вот к лестнице подплыла Русланова. И непроизвольно даже несколько, говорю, покровительственно я взял её под руку. Она ступила на ступеньку, на другую Я должен был так же рядом ступать Тут-то и стал я мыслить: лишь бы мне своим казённым солдатским чёрным ботинком не наступить на этот подол ничего не видел, кроме этого подола!..

А потом, снизу вверх, смотрел смирно на неё ну и, понятно, ждал

Она была во всём тёмно-цветастом, старушечьем,  как я, родом деревенский, и привык видеть таких старых-старых.

Полная, тяжёлая; но на сцене, с первого проигрыша гармони, сделалась поворотливой, размашистой. Спела немного, но уж и «Валенки».

Разумелось само собою: где-то вокруг, на отдалении, рукоплещет и радуется весь стадион, весь, пожалуй, тот, где я служил, город да и родители мои, хоть вдалеке, вся Родина моя её-то!.. такую-то!.. любят и славят а я просто за руку мягкую, возле локтя, держал, просто следил за каждой ступенькой лестницы и ощущал, что в эти мгновения пребываю в настроении, в состоянии, которое, если одним словом,  рядом, близко к той сказочной связи, но рядом.

Она не только поёт Они не только слушают

Я трепетал, да, но не от гордости и ликования (восторг перед нею, природной певицей, был во мне и до и после), а от внезапности случая который меня разоблачал: ведь все происходящее вокруг я воспринимал как нечто игровое, забавное наивное и простительное

Славят, славятся и пусть, раз им хочется.  Но не это, не это в жизни самое важное, самое главное!

Мелодии музыкальной хоть какой я никогда не сочинил сам, потому что, значит, к этому не призван. Но услышать и понять музыку всегда настроен и даже иногда, забываясь, вживаюсь в тот внешний звучащий сон, фантом

То же для меня как густо пахучий, но совершенно прозрачный дым и слава.

Я не называю обязательно, кто в славе, всех, кого я видел вблизи. Лишь тех, кого я сознательно наблюдал как именно славных.

И только их фамилии, только фамилии.  Потому что они и есть те славные имена.

Высоцкий.

Здесь ситуация интересна тем, что я наблюдал и героя славы, и славящих его.

Зима. Крытый спорткомплекс. В полумраке теснота на рядах от пальто, курток, шуб