Виктор Петрович Крутоус - Эстетика эпохи «надлома империй». Самоидентификация versus манипулирование сознанием стр 2.

Расположение материалов в разделах подчинено компромиссному сочетанию двух основных принципов предметно-тематического и хронологического, с преобладанием, по ситуации, то одного, то другого. Год публикации или же написания конкретного материала обозначен в конце его. В заключение приложена «Библиографическая справка»  список печатных источников тех статей и материалов, которые помещены в настоящей книге.

Автор выражает особую благодарность докторам философских наук М. Т. Рюминой, Е. Я. Басину, Д. А. Силичеву, В. Н. Самохину, В. И. Самохваловой, В. А. Попкову, Е. В. Щербаковой, в общении с которыми обсуждались различные аспекты содержания данной книги, а также всем, оказавшим неоценимую помощь в технической подготовке рукописи к печати прежде всего, Лилии Анисимовой, кандидатам философских наук А. В. Белозеровой, А. Г. Рукавишникову, Я. С. Бороненковой, М. Б. Владимировой.

Книга адресована как специалистам, так и всем, интересующимся проблемами искусства, философии, эстетики и культуры. В первую очередь студентам и аспирантам университетов и других вузов наследникам опыта и исканий старших поколений.

Раздел I

Из истории эстетической мысли Европы и Руси-России

Зарубежная эстетика

Эстетика «Философии жизни»

«Философия жизни»  влиятельное направление европейской философии конца XIX и первой половины XX века. Ее наиболее известные представители Ф. Ницше, В. Дильтей, А. Бергсон, Г. Зиммель, М. Шелер, О. Шпенглер и некоторые другие. Возникновение «философии жизни» явилось реакцией, с одной стороны, на несостоятельность построений классического идеализма, все более проникавшегося духом теоретических спекуляций, а с другой на беспочвенные притязания позитивистской философии и науки овладеть действительностью, опираясь исключительно на всемогущество разума, понятийного мышления. Всех представителей «философии жизни» объединяет антирационалистическая установка. В фундамент собственных размышлений о мире они помещают категорию «жизнь». Последняя понимается ими как некий поток, порождающий и определяющий все другие проявления человеческого бытия и духовной культуры, причем сущность жизни иррациональна, интеллектуальными средствами она непостижима. «Философы жизни» стремятся преодолеть, снять резкое противопоставление субъекта и объекта, столь характерное для декартовской философии и науки Нового времени.

В воззрениях сторонников «философии жизни» особое значение приобретает учение о человеке (философская антропология). Эти мыслители апеллируют к целостному человеку и целостности его душевной жизни. Ориентация на категорию жизни выдвигает на передний план философствования такие понятия, как «переживание», «чувство», «инстинкт», «опыт», «интуиция», «понимание» и др. Другой приоритетной областью для представителей указанного направления явилась философия культуры.

Жизнь, согласно их представлениям,  это беспрестанный процесс становления, самоутверждения всего жаждущего осуществиться, быть, процесс его дальнейшего изменения и развития. Торжествующая жизнь взламывает все препятствия на своем пути, даже те, которые когда-то были порождены ею самой, и тем более все те ограничения, которые пытаются наложить на нее разум, общепринятая мораль, религиозная традиция и др. Этим объясняется и приверженность «философии жизни» принципам историзма, и особый характер этого историзма антисхоластический, утверждающий приоритет жизни по отношению к историческому познанию. Представителям «философии жизни» в высокой степени был присущ «рефлекс на новизну», чувство самозаконности всего нового и его неодолимости.

Вопросы эстетики составляют весьма значительный пласт в наследии представителей «философии жизни». И это не случайно. Искусство эти мыслители рассматривали как своего рода аналог или модель жизни, как наиболее аутентичное выражение ее сущности. Все они были не только ценителями, но и знатоками искусства, как классического, так и современного, людьми широко образованными, многогранно одаренными. Искусство и эстетика неизменно входили в сферу их самых насущных интересов. На их глазах нарастал глобальный кризис европейской культуры, протекало противоборство классического и неклассического типов художественного творчества, происходила смена эпохальных парадигм мировосприятия и мышления. Эти противоречивые, крайне болезненные процессы не могли оставить равнодушными представителей «философии жизни». Их эстетика явилась важной составной частью всестороннего осмысления ими кризисных и обновительных тенденций в культуре и искусстве конца XIX и первых десятилетий XX века.