Нихрена ты помятый. сказал Степа.
Да, и тебе привет. сказал я, пожав ему руку. Олеська, привет. мы дали друг другу пять. Оставалось поздороваться с еще одним человеком, который, отвернувшись, рылся в портфеле. Некитос полстос!
Он повернулся ко мне. Некит может выглядеть устрашающе, если захочет. А с виду и на скажешь, что такая громада мышц может быть очень чувствительной. Некит профессионально занимается тяжелой атлетикой и успел набрать много мышечной массы. Иногда смотришь на то, как он нежно обнимает хрупкую Олесю, и умиляешься такой паре.
Ты в курсе, что ты смахиваешь на не успел он договорить, как я его перебил.
Закрой рот, дружище, я знаю. сказал я, пожав ему руку.
Я отвернулся и слипшимися глазами смотрел в парту. Учитель что-то объясняла, а я пытался не выключиться.
Я тоже сегодня не выспался. Надо после урока кофейку жахнуть. сказал Степа. Ты будешь?
Нет.
А че так?
Настоящий воин должен не должен обузить. гордо ответил я.
А-а-а Ну я понял, понял.
На этом уроке русского мы ничего не писали была лекция, и это самое скучное, что вообще существует в учебе. Мало того, что, будучи бодрым, ты на таких уроках засыпаешь, так тут я и без того еле живой, так меня еще и долбят со всех сторон.
Я держался до последнего. Каждая секунда казалась одним учебным днем. Я боролся с этим состоянием как мог. Это было невероятно тяжко. Все дошло до того, что я начал считать овечек. Да, именно это я и делал. Обычно этим занимаются, когда не могут заснуть, а я наоборот. И вот, кажется, что вот он, конец, ты уже не можешь держаться, и все вот-вот закончится, как вдруг
Звонок. Услышав этот замечательный звук, я с грохотом упал лицом на парту и снова отрубился. Мгновение и по моей голове кто-то шлепает. Я поднял голову и увидел его:
Эй, ты, ушлепок, патрулировать пойдешь? сказал бог Саня.
Очень приятно. сказал я, протянув руку.
Рядом с ним стоял Илья.
Здравствуйте, Ильем. мы пожали руки.
Я повернулся к Некиту, чтобы узнать, пойдет ли тот патрулировать, но тут же меня окликнул Саня:
Он не пойдет.
Я собрал вещи в портфель, и мы пошли патрулировать. Собственно, что такое патруль?.. Все просто. Так мы называли наш поход в туалет. Мы заходили внутрь и устраивали там беспредел. Ну, я устраивал, а парни по настроению. Из хулиганств там почти ничего нельзя было сделать, кроме как похлопать дверью кабинки и побрызгаться водой. Все. Ну чем еще заниматься в школе?
Когда мы вышли из места, где надышались запахом орхидей, то отправились на следующий урок английский. Урок «инглиша» был мне неинтересен только из-за программы обучения и учителей. Мне хотелось изучать английский самому, и было дело, что я даже подписался на курсы самообучения, но прошел месяц, и мне это благополучно надоело.
На урок мы пришли ко звонку. Усевшись на свои места, мы приготовились к занятию. Не успел я сделать и вдоха, как услышал:
Повторяйте слова, сейчас пишем проверочную.
Хотелось ударить по столу, да посильнее.
Хы, а я вообще домаху не знал. сказал Степа, достав телефон и начав играть в игры.
Учитель раздавала варианты. Подойдя к нашему столу, она удивленно посмотрела на Степу. Тот поднял голову и спросил:
Что?
Телефон убирай.
Зачем? Я слова не учил, смысла нету.
Два. Дневник давай.
Ага, щас пробормотал Степан и снова уставился в телефон.
Я сейчас завуча позову.
А сами справиться не можете?
После этой реплики учительница выхватила со стола его дневник и на этой же парте поставила двойку.
Ого, какая страшная двойка. Вообще как-то плевать на это.
Так, ты тут со мной не разговаривай!..
Да забейте на него! послышался голос одного из одноклассников. Начинайте проверочную, а то времени не хватит.
Работа ничего особенного не представляла. На протяжении всего урока я писал эту проверочную, будучи уверенным, что ответы точно будут верными.
Прозвенел звонок.
Чет как-то легко. сказал я, повернувшись к Некиту.
Да, не почуял вообще. ответил тот.
Собирая вещи, я случайно услышал, что следующей должна была быть физкультура. Из-за операции я был освобожден. Собственно, что за операция? В наследство от отца мне передалось заболевание, при котором ноготь врастает в боковую часть пальца ноги. К тому моменту я пережил шесть операций. Все они были не под наркозом, лишь под ужасным обезболивающим. Я лежал на койке и прекрасно слышал, как режут мою кожу, отрезают ноготь, зашивают. Потом около недели я отходил дома с ужасными мучениями и болями практически во всей ноге. В общем это ужас. Дойдя до раздевалки и войдя внутрь, я сказал: