Но я же заплатил ему, вдруг подал голос британец.
А ты вообще молчи, шваль, рыкнул Елисей, пнув его в бок. Что с тебя взято, мой трофей. Я еще с тебя не спросил за напарника твоего. Так что лучше помалкивай, целее будешь.
Собравшиеся на стене казаки, с интересом выслушав этот диалог, только одобрительно закивали, нехорошо поглядывая на прапорщика, решившего лишить парня пленника.
Что делать собираешься? спросил комендант у Елисея, таким образом оборвав зарождавшуюся дискуссию.
Сейчас попробую с этим фазаном ряженым поговорить. Может, чего и получится, вздохнул парень, убирая бинокль. Эй, эфенди! окликнул он, перегибаясь через стену. Подойди ближе, не бойся, стрелять не стану. Хочу показать тебе кое-что.
Что ты мне можешь показать, гяур? расхохотался турок.
Вот это, ответил Елисей, вздергивая британца на ноги.
Кто это? насторожился толстяк и, старательно всматриваясь в лицо пленника, начал осторожно приближаться. Но до этого он подал своим присным какой-то знак, и за собравшейся толпой тут же возникло какое-то движение.
Турок подошел метров на сто и, достав из-за пояса небольшую подзорную трубу, навел ее на пленного, торчавшего по грудь над стеной.
Ага! выдохнул он, зло усмехаясь. Значит, ты его поймал.
Как видишь, кивнул Елисей. Это мой пленник, я хочу обменять его на того казака, которого поймали твои люди.
А зачем мне это? вдруг спросил турок, оглядываясь назад.
Там, у кола, уже суетились несколько горцев, которых, похоже, назначили палачами. Из толпы вытолкнули связанного окровавленного человека, и палачи тут же бросились что-то делать. Что именно, Елисей без бинокля не понял, но сообразил, что ничего хорошего. В землю воткнули еще две жерди с привязанными на верхних концах петлями, через которые были протянуты веревки, к которым были привязаны руки пленника. Палачи дружно потянули за веревки и вздернули его над землей.
Видишь? глумливо рассмеялся турок. Это сильный воин. Он будет долго умирать на колу. Я приказал не смазывать кол жиром. Так будет дольше. Ты услышишь, как он будет насаживаться на кол.
Эфенди, а ты не забыл, что британцы спросят с тебя за своего человека? Это ведь офицер, сделал Елисей еще одну попытку.
Мне плевать на этого неверного, вдруг зарычал турок в ответ. Они все только и хотят, что использовать наших солдат в своих играх. Инглизы, франки, вы, русские, только и мечтаете нас уничтожить. А мы создадим новое государство. Великий Туран. Великую Порту, и вы все будете нам служить, неверные!
«О-о, дядя, да ты фанатик!» протянул про себя Елисей.
Здесь командуешь ты, закричал он. Но там, в Стамбуле, большую политику делают другие, и за гибель британца спрашивать станут с тебя. Подумай, эфенди, нужно ли тебе это? Отдай пленника, прояви политическую мудрость, продолжал напирать парень, взывая к честолюбию турка.
Я аскер, а не политик, презрительно фыркнул турок. Можешь делать с этим инглизом все, что захочешь. Мне он не нужен. Эта собака обманула меня. Обещал открыть ворота, а сам попался, словно мальчик, ворующий варенье.
Пока они спорили, палачи успели передвинуть кол так, чтобы он оказался под промежностью пленного, и начали медленно отпускать веревки.
Я убью его! зарычал Елисей, выхватывая пистолет и приставляя ствол к голове британца. Как только кол коснется тела казака, я разнесу этому псу башку.
Стреляй, снова рассмеялся турок. Я дарю тебе этого инглиза. Делай с ним, что пожелаешь.
Я не шучу, эфенди. Я действительно убью его! снова закричал Елисей, взводя курок.
Мне надоел этот спор, отмахнулся турок и, развернувшись, направился к месту казни.
Палачи, медленно стравливая веревки, плавно опускали тело пленного на острие кола. Остановившись, турок оглянулся и, усмехнувшись, громко сообщил:
Эй, казак! Смотри внимательно. У меня хорошие палачи. Я приказал им сделать так, чтобы жало кола вышло из кончика его языка. Смотри, они это сделают.
В этот момент кол соприкоснулся с телом пленного, и над крепостью раздался жуткий стон. Елисей, чувствуя, как кровь загудела в ушах от бешенства, спустил курок и, тут же сунув пистолет в кобуру, подхватил длинный штуцер, который успел прихватить, пока бегал за британцем. Пинком перебросив тело британца через парапет, он вскинул винтовку и, поймав в прицел перекошенное болью лицо человека на колу, тихо охнул: