Раньше ты любил ее до беспамятства и хотел на ней жениться, пытался даже просчитать, осуществимо ли это технически и будешь ли ты достоин ее, если вдруг окажется, что да, осуществимо, если вдруг однажды ты встанешь рядом и наденешь ей на палец обручальное кольцо. Лорна, твоя мать, в платьях в крупный цветок, купленных в магазине «Модная одежда для полных со скидкой» на Флэтбуш, была для тебя всем на свете.
Но потом все изменилось. Тебе вдруг захотелось, чтобы она уменьшилась и состояла бы сплошь из куриных косточек. Чтобы похудела до второго размера, стала хрупкой, но красивой. Почему она не может быть похожа на мать Мэнни Гумперта, стильную, с телом миниатюрным и упругим, как у колибри? Почему не может простоисчезнуть?
Но она не исчезала еще очень долго. На долгие годы после кончины бедного Мартина Каслмана, который рухнул замертво в своей обувной лавке, сидя на низком обтянутом винилом табурете и готовясь примерить на девичью ножку двухцветные кожаные туфли, коробку от которых он держал в руках, Джо остался с матерью и другими женщинами. Она присутствовала в его жизни, пока он не вырос и не встретил свою первую жену Кэрол; лишь тогда, приветствуя гостей на свадьбе Джо и Кэрол, Лорна исчезла. Внезапный инфаркт, как у мужа; новобрачный Джо разом осиротел и узнал, что унаследовал от обоих родителей больной орган. Смерть матери очень его расстроила, хотя кончина отца, безусловно, травмировала его сильнее.
Однако признаюсь, что когда он рассказывал мне эту историю, в голове первым делом пронеслась ужасная мысль: какой благодатный материал.
Я представляла его толстую лоснящуюся мать в хорошем настроении; теток в шикарных платьях с маленькими театральными сумочками, снующих вокруг них официантов с подносами радужного шербета в заиндевевших серебряных вазочках; я даже слышала переливы еврейской скрипки, звучавшие на их с Кэрол свадьбе.
Одного не понимаю, спросила я, когда мы только поженились, зачем ты вообще женился на Кэрол?
Все тогда женились, ответил он.
Проблема с Кэрол заключалась в том, что она оказалась чокнутой. По крайней мере, Джо позже решил, что проблема была именно в этом. Чокнутой в смысле душевнобольной, в прямом смысле потенциальной пациенткой психушки. Когда женщина говорит такое о первой жене мужа, окружающие мужчины согласно кивают и понимают, о чем речь. Все первые жены чокнутые, больные на всю голову, это же естественно. Они корчатся в истериках, ноют, вспыхивают, их вечно корежит, они разлагаются прямо на глазах. По словам Джо, Кэрол, вероятно, уже была ненормальной, когда они познакомились: случилось это в два часа ночи в пустой кофейне, словно сошедшей с картины Хоппера «Полуночники» той, где все сидят, сгорбившись, за только что протертой стойкой, и вид у каждого посетителя такой, будто он готов поведать вам трагическую историю своей жизни, если вы совершите глупость и согласитесь его выслушать.
Но тогда Джо еще не понял, что Кэрол такая. Он только что вернулся из учебки после случайного ранения в ногу, был свободен и открыт для любых предложений и позволил себе поддаться ее своеобразному обаянию: женщина-ребенок с ровной каштановой челкой и ножками, не достававшими до пола. В своих кукольных ручках она держала толстую книгу: собрание сочинений Симоны Вейль. Собрание сочинений было на французском, на языке оригинала. Это произвело на Джо сильное впечатление, и он стал вспоминать то немногое, что знал о Вейль какой-нибудь слух, рассказанный когда-то приятелем, который клялся, что говорит чистую правду.
А ты знала, что Симона Вейль боялась фруктов? спросил он эту Кэрол Уэлчак, что сидела рядом с ним на табурете.
Та недоверчиво посмотрела на него.
Ну да, конечно.
Да нет же, правда, не унимался Джо. Богом клянусь. Она боялась фруктов. Это называется «фруктофобия».
Они рассмеялись, и девушка взяла ломтик апельсина, лежавший без дела на тарелке с блинчиками. Иди сюда, Симона, ma chérie, с французским акцентом произнесла она. Иди и съешь мой сладкий апельсинчик!
Джо был очарован. Что за девушка! Оказалось, в мире было полно таких девушек, и каждая варилась в своем котле и только и ждала, чтобы проходящий мимо мужчина поднял крышечку, вдохнул аромат и попробовал ее на вкус.
А что ты здесь делаешь одна, посреди ночи? спросил он. По другую руку от Джо сидел портовый грузчик и чесал покрытую сыпью шею; Джо отпрянул и попытался подвинуться чуть ближе к девушке, хотя это было невозможно, так как табурет был привинчен к линолеуму.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...