Весьма возможно, что Ольгерд, которого, так сказать, «пригласили» для участия в этой операции, догадывается, что никакого гонорара за свои труды он не получит и его попросту шлепнут тогда, когда группа перестанет нуждаться в его услугах. Ясно, что никто в такой ситуации не захочет помирать.
И потому Ольгерд, ежели он не полный фаталист или самоубийца, постарается использовать все преимущества своего положения. То есть выбрать удобный момент, усыпить бдительность Ляпунова, а затем тихо улетучиться.
Конечно, тут возможны варианты. С одной стороны, Ольгерда может абсолютно не интересовать цель подземной экспедиции. Просто он будет заботиться прежде всего о собственном здоровье. Тогда «улетучивание» проводника может произойти в любой момент. «Прямо сейчас», — как говорят в рекламе. Например, он может отправить вниз Ляпунова, а сам тихохонько отвяжет веревку, вернется к выходу, спустится с обрыва к речке или, наоборот, поднимется на прогалину, куда приземлялись с парашютами. Места здешние он, наверное, знает и с кем-то из местных знаком. Наконец, ему вполне по плечу добраться до какого-нибудь подразделения федералов и сообщить о том, что его, честного и ни в чем не повинного человека, захватило бандформирование и заставило указывать дорогу к штабу Ахмеда на высоте такой-то.
Однако вовсе не исключено, что Ольгерд — человек рисковый и азартный. Более того, он почти наверняка такой, если в качестве хобби выбрал не шахматы, а спелеологию. Такому, например, из чистого любопытства захочется узнать, что господа «мамонты» искали в штабе Ахмеда. А заодно, возможно, и прикинуть, нельзя ли прибрать этот «носитель информации» для личного использования. Ежели это человек, как уже предполагал Таран, то ему будет гораздо проще столковаться с нейтральным Ольгердом, чем с Ляпуновым, у которого программа-максимум — доставить живым, а программа-минимум — уничтожить, чтобы никому не достался. Наверняка, если Ольгерд запросто может сам уйти, он сумеет и этого «носителя» увести с собой. Информация, ежели за ней вооруженные люди охотятся, должно быть, немало денег стоит. Ну а если «носитель» все-таки неодушевленный предмет, то Ольгерду будет еще проще его унести. В рюкзаке или просто в кармане — роли не играет. Тогда его будет интересовать уже не столько то, как унести, сколько то, кому и как продать унесенное. Ну и почем, естественно.
Пока Юрка строил свои весьма нелестные предположения в адрес Ольгерда, сверху спустился Ляпунов. Таран заволновался. Пожалуй, именно сейчас наступал очень удобный для Ольгерда момент. Если он выберет веревку наверх, а сам сбежит, то «мамонтам» будет очень тяжело выбираться отсюда… Без снаряжения, которое есть у Ольгерда, они тут до второго пришествия будут ждать.
Но Ольгерд, вопреки опасениям Юрки, никуда не сбежал. Он довольно быстро — во всяком случае, намного быстрее всех прочих! — спустился на площадку с отметкой 527 и сразу же стал сматывать веревку.
— Теперь, господа туристы, лезем дальше, — бодро объявил он. — На отметку 459 метров. Там находится подземная речка, по которой нам предстоит проехать пару километров. Ну, а потом примерно километр подъема — и мы на месте.
— А как обратно? — скромно поинтересовался Топорик.
— Очень просто, — осклабился Ольгерд. — Опять километр вниз, к речке, и на той же лодке продолжим поездку вниз. Еще через пару километров она выйдет на воздух в достаточно уютном и малонаселенном ущелье. Дальше — ваши проблемы.
— Так точно, — мрачновато кивнул Ляпунов. — Дальше наши проблемы.
Таран подумал, что если бы он был сейчас на месте Ольгерда и все еще не догадывался о том, что его ждет по окончании работы, то призадумался бы над этим вопросом именно сейчас. Уж очень крепко капитан проакцентировал слово «наши».