— Мы профессионалы, и наша репутация...
— Я покупаю не репутацию, а результат! Не будете ли вы столь любезны перенести свару на другое время и заняться делами? Солнце уже высоко.
— Как скажете. — С магами Жан предпочитал не спорить. — Идемте собирать барахло, ребята.
Наемники, недовольно ворча, скрылись в таверне. Впрочем, двое, застывшие друг напротив друга, не обращали на них никакого внимания. Невозможно было сказать, что изменилось в их осанках и поведении, но теперь никто не принял бы мага ни за вороватого трактирщика, ни за чьего-нибудь добродушного дядюшку. А лучница...
Шарлиз опустила оружие и стояла, выпрямившись, как будто спина ее стала несгибаемой. Взгляд женщины был устремлен куда-то за плечо волшебника, лицо не выражало ничего. Совсем ничего.
— Значит, ты так меня испугалась, что решила покинуть отряд, ведьма?
«Так он решил, что я ухожу из-за него? Глупец!»
— Это не поможет. Рано или поздно тебя поймают за ворожбой без лицензии. И тогда уже ничто не спасет. Тебя и таких, как ты. Полуграмотных гадалок с жалкими крупицами силы, лезущих в дела, в которых они ничего не понимают!
Мысли Шарлиз скользнули по привязанному к поясу кошелю, коснулись причудливо сплетенных бусин. «Слепой глупец».
— Вы грязные, злобные твари, портящие имя всем причастным к искусству, — маг захлебывался от ненависти. — Может быть, мне стоило позволить твоим бывшим подельникам разорвать тебя на месте? Нечего сказать? Ну, что же ты молчишь, ведьма?!
«Потому что я слишком презираю тебя, чтобы говорить вслух. Потому что говорить с тобой бесполезно. Ты не услышишь. Тыне увидишь. Ты слеп и глух ко всему, кроме жажды силы, стервятник».
— Или твои бывшие дружки были правы? Ты и в самом деле хочешь опередить нас? Получить ее первой? — маг сделал шаг вперед, его глаза превратились в две щелки. — Хочешь сама владеть этой силой?
Впервые на лице женщины мелькнуло определенное выражение.
— Я не использую трупы, чтобы питать Дар, — тень отвращения проскользнула в ее голосе. — Это приоритет истинных магов, мосье.
«Как же он перепугался, когда почувствовал соперничество. Пусть даже воображаемое!»
Волшебник оказался рядом, запустил руку в ее волосы и больно дернул на себя, заставляя нагнуться. Шарлиз равнодушно подчинилась, опустив лук, даже не подумав воспользоваться оружием.
— «Приоритет»? Где неграмотная ведьма набралась таких словечек?
Она молчала, упорно глядя мимо мага.
— Ты понятия не имеешь, как правильно воспользоваться таким сокровищем, — прошипел мосье Ле Топьен. — В руках необразованной знахарки оно пропадет, растратив весь свой потенциал впустую. И даже с грифоном за спиной, будь он живой или мертвый, ты никогда не сможешь противостоять истинному магу. Боишься? Я могу развеять тебя по ветру, когда мне это заблагорассудится, и ты ничего,ничегоне сможешь сделать, ведьма!
— Я знаю, — спокойно, равнодушно.
«Я знаю, знаю твою силу, маг. Тебе и в самом деле не составит труда призвать с неба молнию и заставить меня сгореть, точно лучину. Но скажи мне, стервятник! Как кто-то столь сильный может быть таким невежественным? Сила, выкачанная из трупа, никогда не сравнится с живой магией. Почему выходец Академии, способный повелевать элементалями изначальных стихий, не знает самых простых, основополагающих вещей?»
Рука на ее волосах сжалась еще больнее. Тихое, властное, страшное:
— Не вставай у меня на пути, женщина!
Пустой взгляд в ответ. Этот злобный ребенок, заигравшийся в разрушительные игрушки и ослепленный жадностью, был всего лишь досадной помехой. С ним не было нужды спорить. Сейчас у него другая игрушка. Мосье не сможет ей помешать.
«Потому что он не ведун. Он не ведает. Незнает.Не желает знать.