Так и есть, с тех пор, как я попробовал перенастроить инструмент на манер семиструнной гитары (ровнехонько с 23 февраля), Рудя к нему не прикасался. Тем лучше…
— У-у-ух, я его отыщу-у-у, — хрипло затянул я, эксплуатируя мелодию Высоцкого. — У-у-ух, душу я отведу-у-у! Я ущучу его, по крапиве его протащу-у-у-у…
Не смейтесь, сам знаю, что слуха нет, будто сам по собственным ушам топтался — медведям такой эффект и не снился. А голос какой может быть при звериной-то глотке? Счастье еще, что речью владею. Ну и музыкальное образование — знаменитые три блатных аккорда и два перебора. Как они звучат на мандолине, лучше вам не знать.
А песня про колдуна. Так, имен не называя — про моего работодателя. Шуточная, конечно… в определенной степени.
Кот вздрогнул, Рудя застонал и выхватил у меня несчастный инструмент.
— Капут, капут! Карош, я спеть!… — Жуя крабов в кляре, он принялся настраивать мандолину.
Кот оживился, замурлыкал, готовясь перенять эстафету, а я тихо-тихо затянул «Ходят кони над рекою». Уж я себя знаю, тут главное — тихо петь, не взрыкивать, тогда сносно получается. И ребятам песня нравится, даже Руде.
Наконец, сжевав грушу и прополоскав рот родниковой водой, фатерляндец коснулся струн и выдал проигрыш — хрустально-чистый, сдержанный, незвонкий. И запел о скитаниях рыцаря Ганса Фридриха Вендорфа из зеленого Трабен-Трарбаха, которого в славном Готтенбурге ждет прекрасная Гретхен Мария Брюкхолль. Простенькая песенка, но симпатичная, и голос у Руди приятный, такой шелковистый баритон. Эх, надо будет все-таки раскрутить его на пару уроков немецкого…
* * *
В тот вечер я остался без работы. Причем со стремительностью удивительной: еще в обед я рисовал в «Кореле» очередной рекламный модуль, а теперь вот часы показывают полседьмого, я сижу на скамейке в скверике и размышляю над судьбой. Город вокруг дышит весной, щебечут шалые от тепла воробьи и дети носятся по газонам, девушки сверкают в мини, а у меня на душе смутно и темно, как… Впрочем, к чему тут сравнения?
Как хотите, а что-то непонятное творится в мире. Живешь, стараешься никого не задевать — и сам легко становишься мишенью. Неужели агрессию можно победить только ответной агрессией? Нет, не победить даже — предупредить, задавить в зародыше смертельным превентивным ударом. Иными словами, неужели обязательно нужно кого-то жрать, чтобы тебя самого не сожрали?..
Вы не подумайте, это не модный нынче пофигизм, не наплевательство, которое позволяет закрыть глаза на все вокруг, дабы, упаси Боже, не влезть не в свое дело. Отнюдь! Линию поведения в жизни я выбирал сознательно и даже философски.
Я рассуждал так.
Зачем увеличивать количество конфликтов в обществе? Жизнь — это и так сплошной конфликт, решение которого отнимает у нас всю жизненную энергию, причем на протяжении всей жизни. С этим не поспоришь, это диалектика. Если бы конфликта не было вообще, то не было бы и жизни. Тут все ясно, но какой следует вывод? Очевидно, нужно подумать над качеством разрешения нашего глобального конфликта. А можно ли его полноценно разрешить, если отпущенная нам энергия рассеивается на тысячи и тысячи конфликтов мелких, второстепенных, несущественных? Ежу понятно, что нет!
А значит, нужно снизить количество второстепенных конфликтов. По идее, это должно создать определенный «стабилизационный фонд» энергии в обществе — если каждый человек на свете решит жить так, чтобы не создавать проблем окружающим. Или хотя бы в небольшом коллективе, если мы говорим об отдельно взятой личности…
Вам смешно? Данная философия кажется наивной или подозрительно знакомой, как тот пресловутый велосипед? Ну бог с вами, посмейтесь, мне не жалко. Тем более, сменив три места работы, я окончательно убедился: философия моя не только наивна, но и нежизнеспособна.