— Мисс Макдугал!
Пегги застыла, не успев сделать шаг. О нет! Только не это!
— Мисс Макдугал!
Но это случилось. Она увидела, как он выбрался из-за памятника, выделявшегося своими размерами, и отряхнул снег с коленей. И что он там делал? Заметил, как Пегги раньше проходила мимо его дома, и теперь ждал, когда она пойдет назад? Отвратительный тип. Пегги решила было припустить вперед, притворившись, что не обратила внимания на окрик, но он как-то в один миг оказался перед ней, и девушка была вынуждена выдавить из себя вежливую улыбку.
— Доброе утро, мисс Макдугал!
Мистер Ричлэндз снял высокую шляпу и поклонился с комичной старательностью. Пегги едва сдержалась, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Все-таки он заменил на посту ее отца и возглавлял приход. Мистер Ричлэндз был вовсе не виноват в том, что своими неловкими движениями порой напоминал Пегги марионетку.
— Как хорошо вы выглядите этим холодным зимним утром, — с пафосом заявил священник, дыхание вырывалось у него изо рта большими белыми клубами.
На лице девушки застыла вымученная улыбка.
— Доброе утро, мистер Ричлэндз. Я бы с удовольствием поболтала с вами, но мне пора домой, чтобы приготовить Джереми обед.
— Тогда позвольте проводить вас. — Священник подставил Пегги локоть. — Сейчас скользко, и мне не хотелось бы, чтобы вы упали и, может быть, повредили лодыжку.
Пегги не была уверена, что ей понравилось упоминание священником ее лодыжки. Молодой человек был высок — девушка доставала ему до плеча — и, несмотря на неуклюжесть, неплохо сложен, с голубыми глазами и рыжевато-коричневыми волосами. Однако в отличие от остальных незамужних женщин в деревне Пегги не считала его привлекательным.
Рассудив, что нет никакой возможности отвергнуть предложение без того, чтобы не показаться грубой, Пегги просунула свою одетую в перчатку руку под локоть священника и позволила ему проводить себя через кладбище. Пока они шли, мистер Ричлэндз без конца рассказывал о том, что он изменил в доме — в доме, где Пегги выросла и который после смерти ее отца был передан новому приходскому священнику. Хотя Пегги вполне устраивал ее собственный крошечный коттедж, построенный на окраине церковных владений, она не могла не думать об отцовском доме как о своем, и ее злили разглагольствования мистера Ричлэндза о том, что он переклеил обои в гостиной. Глупец. Разве он не знает, что камин коптит и новые обои загрязнятся меньше чем за год…
Мистер Ричлэндз продолжал свое скучное повествование почти до самых ворот кладбища. Пегги, которая уже некоторое время взвешивала все «за» и «против», вдруг выпалила:
— Мистер Ричлэндз, я только что была в деревне у Макфирли и присутствовала при родах шестнадцатого ребенка…
Еще не закончив фразу, она почувствовала, что мистер Ричлэндз напрягся и отпрянул от нее.
— Что? — вскричал он, не веря своим ушам. — Вы шутите, мисс Макдугал? Однако должен сказать, если это шутка, то не очень остроумная.
Пегги, нахмурившись, посмотрела на него.
— Нет, я не шучу, мистер Ричлэндз. Я обсудила это с миссис Пирс, акушеркой, и мы решили, что ваш долг священника — поговорить с мужчинами из Эпплсби. Им следует оставить в покое миссис Макфирли по меньшей мере на год. В противном случае она никогда не сможет восстановить свои силы. А нам придется максимально возместить ей ущерб из церковной копилки.
— Мисс Макдугал! — Бледное лицо мистера Ричлэндза по цвету почти сравнялось с лежавшим вокруг снегом. У Пегги упало сердце, она поняла, что миссис Пирс была права. Священник был в шоке, и теперь она ждала приступа гнева.