— Я поражен до глубины души, услышав, что вы, молодая, незамужняя женщина, присутствовали при родах! Просто неслыханно! Тем более при появлении незаконного ребенка у деревенской потаскушки! И о чем только думала акушерка, позволяя вам это? Я намерен как следует поговорить с миссис Пирс. Такое поведение настолько постыдно, что я… я даже не знаю, что и думать!
Изможденное лицо Майры Макфирли и ужасная вонь были еще свежи в памяти Пегги. Она нетерпеливо топнула ногой, недовольная тем, что священник вздумал читать ей нотации по поводу присутствия при родах, когда существуют гораздо более серьезные дела, которыми ему следовало бы заняться.
— Да ладно вам, мистер Ричлэндз. Может, я и молода, и не замужем, но я не ребенок и тем более не невежда. Я знаю, откуда берутся дети и как их производят на свет, и прошу вас как приходского священника помочь миссис Макфирли…
— Я не намерен делать ничего подобного, — воскликнул мистер Ричлэндз. — Я не стану помогать женщине, которая настолько распущена, что не может не раздвигать ноги в течение времени, необходимого для восстановления сил после родов.
— Но это же ваш долг! Мой отец…
— Ваш отец! Ваш отец! Да знаете ли вы, мисс Макдугал, как мне надоели ссылки на вашего отца? Ваш отец был малограмотным мыслителем, которому вы и остальные прихожане, похоже, привыкли верить. Если он был таким мудрым, почему он оставил вас с племянником на милость церкви — на мою милость, — чтобы только вы не попали в работный дом?
Пегги удивленно посмотрела на мистера Ричлэндза, глаза девушки мгновенно наполнились слезами, которые она зло смахнула.
— Если вы так думаете, — сказала она тихим, сдавленным голосом, который сама не узнала, — тогда желаю вам всего хорошего.
Повернувшись, Пегги гордо зашагала прочь. Какая наглость! Не попала в работный дом только благодаря его милости! Ему, значит, надоело слышать о моем отце? Хорошо, он не услышит о нем ни одного слова, вообще ни словечка. Пегги никогда больше не заговорит с этим отвратительным типом. Вот так-то!
Молодой человек позвал ее, в его голосе слышалось крайнее волнение. Спотыкаясь, молодой человек побрел за Пегги. Видя, что она не останавливается, он неожиданно положил свои руки в перчатках на плечи девушки и развернул ее лицом к себе. Это очень удивило Пегги. Священник старательно избегал прикасаться к ней, даже на вечеринках, на которых они порой бывали у благопристойных соседей, вознамерившихся ни больше ни меньше помочь привлекательной дочери покойного священника и симпатичному новому пастырю найти взаимопонимание.
— Мисс Макдугал, — мистер Ричлэндз тяжело дышал, его пальцы давили даже через ее шубку, — простите, если обидел вас, но, пожалуйста, выслушайте меня. Я давно заметил, что ваш отец, хоть и был добрым человеком, слишком вольно обращался с приходом, особенно это касается вашего воспитания…
Пегги собралась с духом, чтобы резко возразить, но Ричлэндз торопливо продолжал:
— То, чего не следовало бы знать молодой девушке, совершенно необходимо знать жене священника, поэтому я готов смотреть сквозь пальцы на плохие манеры, которые вы продемонстрировали…
Пегги во все глаза смотрела на своего спутника, ее рот приоткрылся.
— Мистер Ричлэндз, — с трудом произнесла она. — Вы что?..
— Именно так. Не думаю, что для вас, мисс Макдугал, явилось неожиданностью то обстоятельство, что я уже некоторое время восхищаюсь вами больше, чем по-дружески. Надеюсь, вы окажете мне честь, став моей женой.
Пегги едва не расхохоталась ему в лицо. Господи, ей только что впервые в жизни сделали предложение, а она еле сдерживает смех. Как непристойно!
Лицо мистера Ричлэндза было очень серьезным и озабоченным, скорее в связи с темой, которую она затронула ранее, подумала Пегги, нежели с тем, как она отнесется к его предложению. Разумеется, она не собиралась его принимать.