Да, шутить такими делами А что ты чувствуешь? Ты когда-нибудь мог предположить такое? Ты ведь рос один, наверное, мечтал о брате или сестре. Никогда не просил родителей поискать в капусте?
Наверное, просил, не знаю
Ты что же, не помнишь?
Ну, просил. Последний раз лет тридцать назад. Тогда они не вняли моей просьбе, да, недосуг им было. А полезли они в капусту тогда, когда уже мне стало без разницы, один я или нет. Я уже был в том возрасте, когда сам мог стать отцом.
Полезли? Ты говоришь так, словно сестра у тебя появилась в браке, непосредственно у твоих родителей. Этого же не было! Просто твой отец
Откуда тебе знать, что было, а чего не было? Не спеши с выводами. Я тоже грешил на отца.
Да не мне, а тебе! Ты не мог не знать этого! Как можно завести ребенка в тайне от старшего сына? Как скрыть беременность?
А с чего ты взяла, что она ее скрывала? Ей незачем было скрывать беременность. Сестре сейчас, по словам Торопа, двадцать три года, значит, родилась она в 1979.
И что?
Ничего. Очень подходящий возраст, чтобы все срослось, встало по полочкам. Мать носила Киру тогда, когда меня уже не было с родителями.
Не было?
Нет, не было. Я как раз ушел в армию.
И что? Ты ушел в армию, но ведь ты вернулся? Сколько же ты там пробыл? В армии все пишут письма и все их получают, Лена хмурилась и ее тон уже не был столь сочувственным и доброжелательным, как минуту назад. Я что-то не пойму, Илья, в чем дело. Допустим, тебе по каким-то причинам не сообщили о беременности матери, не хотели тебя волновать, потому что сами волновались, опасаясь за благополучный исход. Это можно понять. Но ребенок появился на свет и
И?
Это ты меня спрашиваешь? Ты спрашиваешь меня, что было дальше?
Илья сидел за столом, раскинув локти по сторонам, и тупо смотрел перед собой в некую точку, расположенную за пределами доступного Лене обзора. Или эта точка находилась внутри него самого.
Чушь какая-то, пробормотал он, не разжимая губ.
Разумеется, чушь! Как рождение ребенка могло пройти бесследно, как ты мог этого не знать? Двадцать три года! А сослуживцы твоих родителей, соседи? Ее что, оставили в роддоме? Или держали в подвале?
Теперь губы Ильи вытянулись вперед и застыли в жутковатой гримасе. Если его выражение лица и отражало работу мысли, то сама эта мысль не спешила облечься в слово.
Ты думаешь, я знал, да?
Не мог не знать! Если, конечно, она у тебя была, эта сестра.
Ну, раз она есть, значит, была.
Значит, была Она была, а ты о ней ничего не слышал. Интересное дело! Когда умерла твоя мать?
Не помню Кажется, в девяносто третьем.
А отец?
Годом раньше.
Ты хоронил их?..
Никакой реакции со стороны Ильи не последовало, словно он не услышал вопроса или не понял его.
Что ты молчишь, ты был на похоронах матери?
Илья молчал, вновь созерцая видимую одному ему картину, заворожившую его до ступора, остановившую его взгляд, потухший и одновременно встревоженный. Волны страха, какого-то животного ужаса всколыхнулись над столом, за которым сидели супруги, и Лена, изумившись странному чувству, на мгновение растерялась.
Господи, Илья, что происходит? она наклонилась к мужу, коснулась рукой его плеча и слегка сжала ладонь. Ты прости меня, что я вмешиваюсь Оказывается, я ничего о тебе не знаю.
Да нет, голос мужа был спокоен и чист, как дождь в безветрие, все хорошо, он поднял глаза на Лену и виновато улыбнулся. Я просто пытаюсь вспомнить, где я был и что делал.
Когда когда умерла твоя мама?
Нет, Илья улыбнулся шире, а его взгляд открылся прямо-таки запредельно, все эти двадцать три года. Или сколько там До того момента, как встретил тебя.
Не шути так.
Как так?
Так страшно.
Хорошо, не буду, Илья уже был прежним, доступным и понятным, ее Ильей, надеждой и опорой семьи, жизни, и Лена почти успокоилась.
И прости меня.
За что?
Ну, что лезу в эти дела. Не в свои дела.
Брось, на плечо Лены легла рука мужа, не напрягайся. Какие дела? Не надо усложнять, все образуется Знаешь, я давно хотел съездить на родину, все никак не получалось.
Да, я понимаю Хочешь поехать сейчас?
Похоже, самое время. Я смотрел по карте, это недалеко. В принципе, можно обернуться одним днем.
Надеешься что-то выяснить?
Нет, так Зайду на кладбище, похожу по улицам. У меня там никого нет.