Коллектив авторов - Российский колокол 12 (34) 2022 стр 3.

Жизнь требует другого от меня:
Корону снять и крылья в шкаф повесить.
И накрывает тучей Солнце дня,
И манит мягкой, тёплой ленью кресел.
И некому читать свои стихи
Бессилием и глупостью бессмыслиц,
Подменою хорошего плохим,
Потухшей жизнью брошенных гостиниц,
Жизнь требует другого от меня,
Крест неподъёмным весом наполняя.
И жалобою некому пенять,
Себя с утра с постели поднимая.
А надо научиться жить легко,
Слезами разжигая в церкви свечи,
И слово вырастить пшеничною строкой 
Пусть пахнет хлебом слово человечье.

Держу иссохшие ладони,
В которых в детстве я тонул,
Как в тёплом материнском лоне,
Без страха в бездну заглянуть.
Побитые трудом тяжёлым,
Уставшие нести свой крест,
Ведущие сестёр из школы,
Дарящие мужьям невест.
И хочется схватить их крепко
И никогда не отпускать.
Как в старой сказке дедка репку,
Лелеять, холить, поливать
О пресвятая Матерь Божья,
Прости, спаси и сохрани.
Держу ладони и тревожно
Продли им жизнь года ли дни

Вот и вырвало дерево с корнем
Из души моей, из земли
Не от ветра, ревущего в шторме,
Разбивающего корабли.
Мир по-прежнему тих и чудесен,
За восходом придёт закат,
Но не будет маминых песен
И парного в ведре молока.
И не будет ватрушек душистых,
И поглаженного белья,
И волос аккуратно-волнистых
Сиротою остался я
И не нужно к ней торопиться,
Всё бросать и бежать скорей
Сиротеет душа-землица,
Развороченная в ноябре.
Стыло холодно бесприютно
Стало больше на небе звёзд.
Мир не стал темнее и будто
Я теперь повзрослел всерьёз.

Всё началось с этой точки расстрельной
Твёрдой и точной, смертельной, прицельной
С точки, которая всё разгромила 
Всё, что ещё не полюбила.
Всё началось и закончилось ею,
Точкой одной, равнодушной, твоею
Имя молчание Фамилия прочерк
И сатисфакция из трёх точек.

Костёр и Моцарт. Снег Весна в лесу
Пять составляющих двух слов «покой» и «счастье».
Почти Тарковский хлопья на весу
Кружáтся плавно, не переходя в ненастье.
Почти Тарковский белый путь вперёд 
Отрыв от Бытия, тропинка в Вечность,
И дуг берёзовых волшебный переплёт,
Как знак руки небрежной Бесконечность.
Почти Тарковский Снегопад поёт
Простую восхитительную песню.
И в череде пасхально-чистых нот
Сверкает Солнце всеблагою вестью.
Почти Тарковский Молча не спеша
Под треск костра я Моцарту внимаю,
В снежинках обретает плоть душа,
И сквозь неё снежинки пролетают.
Наверно, все собра́лись у костра:
Тарковский, Моцарт, Бродский иже с ними
А на берёзах тёплая кора
Врастает в небо ветками живыми.

Многоточия: белые, голубые, зелёные, красные
Это зи́мы и вёсны, ле́та и осени.
Многоточия оставляю шумом прибоя,
Не молчаливые, не напрасные
Против точки, которую в меня бросили.
Эти точки посвистывают, прошивая навылет,
Эти точки бьют по лицу, как пощёчины.
Эти точки ложатся ярмом на выю
Правотою могильной земли развороченной.
И оправдываться, объяснять нет смысла,
И теряют значенья слова похвалою не лестно
И уходят друзья в отрицательные числа,
Потому что в их объятиях душащих мне становится тесно.
И становится одним многоточием больше,
Это значит, что снова жизнь продолжается.
Многоточие Со мной, без меня звучным dolce
С вашей точки моё многоточие начинается.

Мы сами строим. Сами разрушаем.
В песочнице, как дети, из песка
Мы жизнь свою беспечно проживаем
Без неба, без тайги, без ручейка
И мы тоскуем, а о чём не знаем,
И мы грустим без видимых причин.
Как много мы не видим, забываем,
Дожив до седины и до морщин.
А надо только не забыть мальчишку
В сатиновых прошорканных штанах,
Склонённого над пожелтевшей книжкой
И там седлающего скакуна!
А надо уберечь внутри девчонку
С тряпичной куклой на родном крыльце,
Склонившуюся низко над куклёнком,
С улыбкой на замурзанном лице.
Как жизнь проста до судороги всхлипа 
Ладони мамы на горячем лбу
И в этой вот песочнице великой
Сидим и строим всяк свою судьбу.