А как же родственная поддержка, братец?
Что будем делать с Лайрой? поднял он на тётю глаза.
Та, будто чувствуя, что я рядом, от ответа уклонилась. Лишь вкрадчиво спросила:
Ты действительно хочешь уехать? Лайра права, легко не будет.
Сейчас мой мир это Кроувер, тихо ответил Рифер. А я я хочу большего.
С трудом сдержалась, чтобы не ворваться в комнату и не объяснить ему, что из себя представляет это «большее». Изнуряющие тренировки, опасные испытания, суровые наставники. А дальше войны, в которых Эргандар уже просто погряз.
В чём-то я с Вейнандом вынуждена была согласиться. Рифер не мальчик, а мужчина. Вот только этот мужчина привык, что рядом всегда есть кто-то, на кого можно положиться, а в идеале скинуть все проблемы. Ещё он чаровик с нестабильным даром универсала, а это даже хуже, чем тот, в ком сила почти не проявилась.
Моя магия тоже непокорна и своенравна (вся в хозяйку), но я научилась с ней ладить. Сложнее всего прятать её от окружающих. Но в Кроувере, нашем родовом имении, этих самых окружающих совсем немного: кухарка, две горничные, кучер и садовник.
Если Эскорну всё же удастся забрать меня в столицу, моя тайна окажется под угрозой раскрытия.
Духи, не допустите этого!
Вспомнив о духах, я развернулась и на цыпочках поспешила обратно к лестнице. С Рифом сейчас говорить бесполезно только поссоримся. Но кое с кем потолковать определённо стоило.
Чтобы добраться до молельни, снова пришлось выйти под дождь. Теперь он был проливным, и за мутной пеленой едва просматривались неровные очертания небольшой постройки с куполообразной, похожей на половинку луковицы крышей. Невольно вспомнила об Эскорне.
Интересно, как он там? Скачет? Дороги наверняка размыло. Ещё и похолодало резко, словно осень уже обивает пороги империи. Наверное, я повела себя с ним по-свински, но
Но нельзя вот так врываться и перекраивать чужую жизнь!
Толкнув тяжёлую дверь, протяжно заскрипевшую от удара руки, юркнула внутрь и огляделась. Первым делом зажгла свечи, выхватившие из тьмы старый алтарь и ведущие к нему три ступени. Продолжая мелко дрожать, поднесла заледеневшие руки к трепещущему над свечами пламени. Взгляд скользнул по ликам на старинных портретах. Предки Великие чаровики, полководцы, завоеватели. Скоро и отец к ним присоединится. Когда его душа окончательно сольётся с новым миром. Здесь, в этом небольшом зале, хранилась память обо всех мужчинах нашего рода. Ну, и о прапрабабушке Мэв, конечно же, посмевшей бросить вызов многовековым традициям.
Правда, она плохо кончила, и, если я буду вести себя неосмотрительно, со мной произойдёт то же самое.
Поэтому
Эшви, ты здесь? позвала, привычно опускаясь на колени.
Хранитель отзывался не сразу, да и не всегда, поэтому следовало проявить терпение.
Вот только сейчас у меня его не было.
Эшви!
В ответ вполне ожидаемая тишина.
Эшвар-Айнахар-Ринар, хотя бы раз в жизни вспомни, для чего тебя создали!
Да тут я Тут! донеслось ворчливое из темноты. Там, куда пламя свечей не способно было дотянуться. Никакого покоя ни в выходные, ни в праздники. Неблагодарные!
Начинается
У каждого магического рода есть свой хранитель. Драконы, фениксы, василиски. Духи, способные обретать плоть, верные слуги своих господ. И есть Эшви. Та ещё заноза в Ну то есть головная боль всех Ноэро.
Вот уже несколько столетий.
В воскресенье у меня выходной сто раз уже обсуждали, продолжал бубнить хранитель, демонстративно приближаясь ко мне задом, словно пятился от чего-то пугающего, притаившегося в дальнем углу молельни. В субботу короткий день, а в пятницу и понедельник я в духовном общении с предками.
Сегодня среда, напомнила фамильяру, наблюдая за тем, как он неторопливо ко мне разворачивается.
Среда неприёмный день.
Я выхожу замуж.
Реакция не заставила себя долго ждать. Хранитель взвизгнул, истерично взмахнув короткими крыльями.
С ума сошла?! Тебе нельзя!
Надо сказать, крылья эти были совершенно бесполезны. Эшви не умел летать, зато неплохо скакал на своих длинных ногах. И несмотря на скромные размеры, был заметен даже издали разноцветные перья покрывали всё его тельце. Отдельного внимания заслуживали лихо изгибающиеся рога. Наверное, единственное, чем Эшвар гордился. А во время приступов недовольства, неизменно сопутствовавших его скверному характеру, пользовался ими наподобие тарана.