«Может, он все-таки извращенец?» размышляла она, поглядывая на стоящего рядом мужчину, то есть теперь уже мужа, которому на ее жизненный опыт вкупе с килограммами было решительно наплевать.
Муж на извращенца был не похож. Обычный среднестатистический мужик, работающий сменами в МЧС. Высокий, плотный, достаточно упитанный, с начинающими редеть волосами. По вечерам он любил выпить бутылочку пивка, в выходные благосклонно относился к затеянным Лерой пирогам, с Антошкой собирал модели самолетов и фрегатов, а Степке подарил первый в его жизни айфон. Дети его обожали и слушались гораздо лучше, чем мать.
Зачем я тебе? регулярно спрашивала у мужа, тогда еще потенциального, Лера, которая прекрасно понимала, что как подарок судьбы не может рассматриваться даже в первом приближении.
Да люблю я тебя, идиотку, неизменно отвечал он.
«Может, и правда любит», уныло думала Лера, разглядывая себя в большое зеркало, намертво вмонтированное в стенной шкаф-купе. Если бы зеркало можно было выдрать без ущерба для дорогостоящей мебели, Лера обязательно бы это сделала. Зеркала она ненавидела так же сильно, как свое в них отражение.
Мужа звали Олег Золотов. Познакомились они у общих друзей, которых, как потом выяснилось, и друзьями-то было назвать трудно. Леру затащила туда старая, с детских лет, подружка Злата, недавно вышедшая замуж за какого-то потрясающего мужика, чуть ли не олигарха, и ставшая вследствие этого Аржановой[1].
Идти в гости Лера категорически не хотела. С утра она опять выясняла отношения с теперь уже бывшим мужем, который наматывал ее нервы на кулак почище корабельного каната. Она уже и поплакать успела над своей никчемной жизнью, и пожалеть себя, и от души позлиться, что уродилась такой во всех отношениях неудалой. На работе у нее все валилось из рук, и новый начальник цеха смотрел на нее совсем уж неодобрительно. Конечно, то, что Лера его раздражает, было понятно с самого начала, но сегодня его неудовольствие было совсем уж выразительным. Оно было таким густым, что его можно было резать ножом, как хорошее масло.
Уж в чем в чем, а в масле Лера разбиралась, потому что институт закончила по специальности «технолог молочного производства», и цех, в котором работала, был одним из цехов молочного комбината, лучшего в области.
В общем, позвонившая в самый разгар ее плохого настроения Злата оказалась очень некстати, но отцепиться от нее было совершенно невозможно. Если Злата считала, что поступает правильно, остановить ее мог только новоиспеченный муж, да и то не всегда.
Так Лера оказалась в какой-то чужой квартире, за одним столом с людьми, которые, за исключением Златы, были ей совершенно незнакомы. И неинтересны. Впрочем, довольно быстро выяснилось, что один из мужиков, представившийся Олегом, очень даже занятный собеседник. Настолько, что где-то через полчаса они вдвоем тихонько смылись из гостей, чтобы съездить к церкви Успения Пресвятой Богородицы и на месте разрешить спор по поводу некоторых атрибутов ее убранства. Лера знала про церкви все, потому что диссертация ее мамы-искусствоведа как раз касалась убранства церквей. Но в данном конкретном споре неожиданно победил Олег, вдоволь насмеявшийся над ее непомерным удивлением этим обстоятельством.
Как-то так получилось, что они оказались у нее дома и долго и обстоятельно пили чай на кухне, отогреваясь после прогулки по морозным улицам. И как-то уж совсем незаметно для Леры новый знакомый воспользовался тем, что дети в связи с зимними каникулами были отправлены к бабушке, и остался ночевать. Аккурат к концу каникул он уже перебрался в соболевскую двушку с вещами. Лера даже глазом моргнуть не успела.
Больше всего ее поразило, что ради ее сомнительных прелестей Золотов оставил вполне себе приличную жену сорок шестого размера. К жене прилагалась еще и дочь нежное создание шестнадцати лет, и наличие дочери Леру мучило особенно. Она искренне верила, что на чужом горе счастья не построишь. Но Олег все ее аргументы развеял в один присест, сразу заявив, что «любит ее, идиотку».
Спустя два месяца он получил развод, а еще через месяц они поженились. Такое стремительное развитие событий Леру пугало чрезмерно, но воля ее была парализована еще в баталиях с первым супругом, поэтому она сдалась на милость победителя, который ей, как на грех, сильно нравился.
В том, как он, похрапывая, спал, как ел, как пил свое пиво, как целовал ее, Леру, было что-то настоящее. Мужское. Он все делал основательно и со вкусом, начиная от прибивания всего того, что требовалось прибить в ее доме, оставшемся без мужского пригляда, до занятий любовью, которые доводили Леру до полного умопомрачения. Она даже не знала, что в постели с мужчиной положено испытывать такие ощущения, и уж совершенно точно была убеждена, что ни на что подобное не способна.