Соло для влюбленных - Татьяна Александровна Бочарова

Татьяна Бочарова

Соло для влюбленных

© Бочарова Т., 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Глава 1

 Лариса Дмитриевна! Лариса Дмитриевна, вы меня слышите?

Лариса с трудом заставила себя выйти из тупого оцепенения, охватившего ее, точно плотный, густой туман.

 Да, я вас слышу.

 Пожалуйста, ознакомьтесь. Это записано с ваших слов. Читайте внимательно. Может быть, что-то зафиксировано неверно или неточно.  Высокий плечистый майор, наверняка любимец женщин, протянул листок протокола. Красивый, высокий лоб, строгий очерк скул, открытый, дружелюбный взгляд спокойных серых глаз. Мужчина смотрел на Ларису с сочувствием и пониманием.

Она на мгновение представила, как выглядит со стороны: нарядный, вызывающе открытый сарафанчик, ярко накрашенное лицо, искусно уложенные волосы и контрастом ко всему этому пробивающиеся сквозь макияж мертвенная бледность, растерянный вид. Действительно, зрелище, внушающее жалость.

Лариса взяла у оперативника бумагу. Строчки прыгали перед глазами, ей пришлось изучать написанное несколько минут.

 Да, все так и есть.  Она вернула протокол красавцу майору.  Все правильно. Только цвет. Он не серый, как здесь написано, а серебристый.

 Исправим,  серьезно сказал плечистый.  Большое вам спасибо, Лариса Дмитриевна. Мы, конечно, будем искать этого подонка и, надо полагать, найдем. Но вы, как свидетель по делу, должны будете посещать прокуратуру.

 Часто?  испугалась Лариса.

 Точно сказать не могу,  мягко отозвался майор.  Раза два, три, может, и больше. Так что будьте добры оставить контактный телефон, по которому с вами можно будет связаться.  Он достал из нагрудного кармана авторучку и вложил в ее пальцы.  Вот тут,  лист протокола снова оказался перед Ларисиным лицом.

Дрожащей рукой она нацарапала домашний номер, подумала секунду и приписала рядом мобильный.

 Это на случай, если меня не окажется дома. Я часто допоздна задерживаюсь на работе.

Во взгляде майора появилось любопытство. Видимо, его заинтересовало, что за работа такая у этой красивой, хорошо одетой и ухоженной барышни. Однако он ничего не сказал, еще раз просмотрел протокол и удовлетворенно кивнул:

 Это все.

 Я могу идти?  поинтересовалась Лариса.

 Да, конечно. Еще раз примите нашу благодарность.

Он козырнул и, повернувшись, пошел к группе оперативников, стоящей у милицейского «мерса».

Лариса чуть помедлила, а потом на ватных ногах поплелась на другую сторону улицы, где у обочины сиротливо притулилась ее старенькая «Ауди». Пискнула сигнализация. Лариса распахнула дверцу и устало опустилась на сиденье. За сорок минут разговора с милиционерами воздух в наглухо закрытом салоне нагрелся до немыслимой температуры. Голую спину обожгло, но она даже не поморщилась. Равнодушно взглянув на себя в зеркальце, машинально поправила выбившуюся из прически прядь. Потом долго, неловко расстегивала маленькую кокетливую сумочку, шарила в ней в поисках сигарет.

Закурив, она опустила боковое стекло до предела, уселась поудобнее и положила обе руки на руль, стараясь унять в них противную мелкую дрожь. Когда наконец это удалось, Лариса выкинула окурок в окно, вздохнула и плавно выжала сцепление. Машина мягко тронулась и понеслась по почти пустой улице. Было пятое августа, воскресенье, девять часов утра

Глава 2

Накануне, в субботу, четвертого августа, жара в Москве и ее пригородах достигла своего апогея. Противореча всем нормам и законам природы, столбик термометра поднялся на отметку тридцать пять градусов, и это лишь в тени. А на солнце красная ниточка уходила далеко за сорок. На улицах плавился асфальт, как в Ялте. Измученные зноем москвичи, не сумевшие выбраться на уикэнд за город, в благословенную прохладу фруктовых садов, на чем свет стоит кляли капризный столичный климат. Одно дело, когда плюс тридцать градусов в июле, самом жарком месяце лета! Но август!

Лариса, то и дело останавливаясь в пробке, с легкой паникой поглядывала из окна «Ауди» на бесчисленную вереницу перегревшихся машин, стоявших с открытыми капотами вдоль обочины кольцевой дороги. Рядом нетерпеливо топтались взмокшие от зноя водители, дожидаясь, пока их транспортные средства остынут.

От опасения пополнить ряды этих страдальцев, а также после ссоры с родителями на даче у Ларисы тупо ныл левый висок. Хуже нет, когда тебя в двадцать шесть лет от роду начинают воспитывать, да еще так, как это делает отец. Именно отец, а не мама. Та только молча смотрит грустными глазами. А вот папа дело другое. Ему, всю жизнь проработавшему на одном месте, в оборонном «почтовом ящике», поступок дочки кажется чем-то из ряда вон выходящим.