Осмотрела кухню, с грустью вспоминая ту, другую, из нашего прошлого. Крохотная, со старыми, ещё советских времён шкафчиками и колченогими табуретками.
Поспешно отогнав воспоминания, я поставила чайник. Когда-то нам казалось, что впереди вся жизнь. Она действительно была впереди, только сложилась не так, как мы представляли. По крайней мере, не так, как представляла я.
Семь лет назад
Твой Мухтар приехал, мама зашла в комнату и скептически осмотрела меня.
Торопясь, я выронила серёжку, которую всё никак не могла вставить в ухо. Посмотрела на маму с недовольством.
Я же просила тебя не называть так Рихарда.
А я просила тебя найти себе кого-нибудь получше, мгновенно ответила мама. Ты меня послушала?
Мы с тобой уже много раз об этом говорили, примирительно. Спор бы ни к чему не привёл, а я и так опаздывала.
Мы с Ардом договорились встретиться в семь. Обычно я не задерживалась, но сегодня всё буквально валилось из рук. Непонятное тревожное чувство, появившееся с самого утра, никак не желало отступать, и это мешало мне.
Мам, хватит, её молчание было уж слишком откровенным. Вдев-таки серёжку, я подошла к ней и дотронулась до руки. Я люблю его и тебе придётся с этим смириться.
Что он может тебе дать? Тина, ты же должна понимать
Я всё понимаю, перебила её. Взяла сумку. Ремешок неожиданно выскользнул, и сумка упала мне на ногу. Да что же такое, шепнула под нос. Старенький ремень лопнул. Давно нужно было сменить его, но мне было не до этого.
Мама молча смотрела сверху, и во взгляде её так и сквозило осуждение. Я понимала, что она хочет для меня лучшего. Хочет, чтобы мы выбрались из нищеты, в которую сбросили нашу семью девяностые. Сама я другого не знала, но по её рассказам поняла, что когда-то они с отцом были достаточно обеспеченными. Хорошая работа, квартира в центре, достаток. Но кризис лишил их всего, а потом отца не стало. Всё те же девяностые поножовщина и звонок из отделения. Мне было всего три, так что этого я тоже не помнила, но понимала, как тяжело пришлось маме.
Не хочу я замуж за богатого, кое-как пристроив ремешок на прежнее место, я встала. Обняла маму и улыбнулась: Вернее, я по любви хочу, мам. Мы с Рихардом сами всего добьёмся. За богатого по любви одно, а так качнула головой.
Иди уже, мама махнула на дверь. Мухтар ждёт.
Мам, с возмущением.
Она опять махнула на дверь, и я, цокнув языком, качнула головой.
Мог бы и зайти, выйдя на лестничную площадку, сказала я. Рихард протянул мне букет садовых пионов. Я вдохнула аромат. Исподлобья посмотрела на Арда. Прячешься от моей мамы?
Я ей не нравлюсь.
И что? хотела занести цветы домой, но он не дал. Обхватил меня за талию. Ард, это же не мама за тебя замуж хочет, а я.
Ты хочешь за меня замуж? хмыкнул он, опуская ладонь ниже.
А ты как будто не знаешь, улыбнулась и высвободилась. Перехватила его руку.
Не прошло и секунды, как мои пальцы оказались в его ладони. Под кожу тут же прокралось его тепло.
С этим тебе придётся подождать, с усмешкой.
А с чем не придётся? мы уже спускались вниз по подъездным ступенькам. Я первая, Ард за мной. Остановившись, я обернулась и игриво улыбнулась. Тревога отступила. Стоило увидеть его, почувствовать рядом, всё становилось не важным.
Скоро узнаешь, взглядом он велел мне спускаться дальше.
Нет, скажи! потребовала. Ард!
Он снова указал взглядом на лестницу. Поняв, что ничего не добьюсь, я бегом преодолела остаток ступенек. Рихард открыл передо мной дверь, и вместе мы вышли на улицу. Весна была ранняя, несмотря на самое начало апреля, слякоть уже успела подсохнуть, вовсю светило солнце, и заливались пением птицы.
Нам не туда, когда вместо того, чтобы свернуть к кинотеатру, Рихард повёл меня в противоположную сторону, остановилась я.
Туда, ничего не объясняя, он повёл меня к остановке.
Мы же собирались в кино
В кино пойдём в другой раз, он вроде бы говорил это легко, но в то же время как-то очень серьёзно.
Я приоткрыла губы, вглядываясь в его лицо. Хотела спросить его, что он задумал, но Рихард взял меня за злополучный ремень сумочки и подтянул к себе. Положил ладонь мне на затылок.
Я люблю тебя, Крис, сказал он, перебирая мои волосы. В глазах его больше не было задорных огоньков, а голос звучал бархатно.