«Господи, если доживу до утра, точно вызову скорую и поеду в больницу Господи, дай мне пережить эту ночь обещаю тебе, Господи, поеду и сделаю всё, что они скажут слава тебе, Боже»!
За три месяца до этого.
Вот уже несколько лет, как он задумал «порезать» глаза. Вернее, заменить хрусталик, а может, уже и оба. Этим летом исполнилось одиннадцать лет его катаракте. Он запомнил дату с точностью до часа. Летом в его московской квартире гостил Учитель и друг, некогда легендарный в Гоа тайваньский доктор акупунктуры Куку. Гость и его новая секретарь-помощник Юля, которую Артём из человеколюбия свёл с доктором буквально утром, попросив обеспечить работой и заработком, крепко поддали. Ольга от компании тоже не отставала, в отличие от хозяина квартиры, ибо тот своё отпущенное Богом количество алкоголя уже испил. Отчего несколько лет уже боялся даже нюхать спиртное. Доктор, будучи навеселе, нашёл в доме какие-то карандаши и нарисовал на стене кухни симпатичную картину на традиционный китайский сюжет. Морской горизонт с рыбацкими лодками, скалистый берег с пучком бамбука на переднем плане, галочки косяков перелётных птиц и садящееся за горизонт солнце. Вся картина была чёрно-белой, лишь светило выделялось багрянцем на кухонной стене. Над всем природным действом торжествовал иероглиф. А сбоку автор оставил автограф и точную дату рождения произведения искусства двадцать второе июня две тысячи восьмого года, там же стояло время заключительного штриха четыре часа утра. Поэтому вспоминать этот день было просто, достаточно зайти на кухню и глянуть на стену. Символизм этой картины был многогранен. С учётом того, что в этот день и час несколько десятилетий назад началась Великая отечественная война. А ближе к полуночи, то есть несколько часов назад, сборная России выиграла матч за бронзовые медали чемпионата Европы по футболу у голландцев. Это придало и так не томному вечеру и ночи буйных красок. Буйство, естественно, происходило на улице, где по Бульвару Дмитрия Донского и улице Грина носились автомобили с Российскими флагами, звучали песни и рвались петарды вперемешку с салютом. Компания вышла на балкон подивиться на патриотический дух москвичей, заодно и покурить. Да, все они и тогда были противниками табака, но считали, что им, практически медикам, можно, справятся. Ведь восточная философия учила тому, что от жизни надо получать удовольствие и проживать её в кайф. А дым сигаретных палочек действительно приносил тогда удовольствие. На улице было уже очень светло. Тут-то Артём и заметил странность в левом глазу, как будто по кругу бегали звёздочки. К тому же, как ему казалось, сбоку от зрачка что-то мешало зрению, вроде большой соринки. Но она никак не хотела выниматься, хотя он платком усердно вытирал открытый глаз и даже видел, как хлопок касается места, где находится соринка. Нет, это была не соринка. Сначала он подумал, будто поцарапал слизистую глаза. Но и это не подтвердилось.
Похоже, возраст катаракта у тебя начинается, посетовал китайский доктор, наблюдая его моргание и ковыряние платком в глазу. Научу тебя ставить иголки, затянешь её созревание лет на десять, а то и больше. Вкупе с аюрведическими каплями под забавным для русского слуха названием «Дришти», может, и вылечишь совсем. Хотя вряд ли. Я только один раз с излечением сталкивался. Хлопот много, а вы ведь ленивые стали сейчас. Проще пойти к хирургу
«Дришти» в глаз я несомненно попробую, а вот иголки куда втыкать? Страшно как-то
Не дриштИ, не в сам глаз, а в лоб и под бровь, непривычно для китайца сострил доктор.
И это был ещё один довод для усердного учения у великого и ужасного доктора Боль премудростям акупунктуры. На самом деле учёба эта началась у Артёма ещё четыре года назад, когда они с женой случайно попали к Куку на приём. Как говорится не было бы счастья, но несчастье было настолько запущенно и болезненно, что за китайца с иголками они схватились как за последнюю оставшуюся соломинку, способную спасти. У Ольги безумно болела поясница. Опробовав всех доступных в России, связанных с этой проблемой докторов, они уже было опустили руки. Все после осмотра и различных сеансов говорили в один голос, будто «выскакивают диски», необходимо качать мышечный корсет или делать операцию по удалению грыж и ставить титановые позвонки. Предложили даже поехать на операцию в Германию или Израиль. Но гарантию дальнейшего здоровья дали сомнительную, процентов восемьдесят вероятности оставалось, что Ольга остаток жизни может провести в каталке. Уж про цену и думать было страшно, сами они с подобной не справятся, придётся обращаться за помощью к богатым друзьям. В Германии около двухсот тысяч евро. В Израиле и того больше. Ольга раз в месяц ходила на приёмы к мануальщикам. Делала укрепляющие упражнения. На какое-то время боли утихали и их можно было терпеть. Но через четыре-пять недель всё возвращалось. В октябре две тысячи четвёртого, как раз перед их отъездом на зимовку в Гоа, воспаление усилилось. Она прошла несколько сеансов массажа, но времени в связи со сборами не хватало. Новое на тот момент обезболивающее вроде бы действовало хорошо. И они рванули в тропики в надежде, что в Гоа можно найти всё, что только существует на планете Земля: от йогов, факиров, до шаманов и волшебных докторов. В связи с перелётом и акклиматизацией, боли усилились, долбаный анальгетик уже действовал часа два от обещанных двенадцати. Местные препараты также теряли свою силу после нескольких приёмов. Тропические краски в Ольгиных глазах казались всё более блёклыми. Жизнь становилась невыносимой. Она даже до унитаза добиралась при помощи Артёма и чистила зубы, повиснув на его плече, держась левой рукой за шею. Муж бросил клич среди знакомых, интернетные сообщества гоанцев ещё не были организованы и только зарождались. Сарафанным образом им насоветовали нескольких знахарей, и они отправились к первому в списке. Список не блистал разнообразием. Совсем «волшебников», лечащих заговорами или наложениями на больное место различных частей тела лечащего, они отмели сразу. Оставили мануальщиков, массажистов и им подобных с более загадочными названиями, но имеющими ту же суть, типа костоправов. Первым в списке оказался Джитендрия, аюрвед, в том числе с уклоном на массаж и, якобы, большой дока в делах «постановки на место поясницы». Джитендрия оказался законченным кришнаитом со всеми вытекающими из этого нюансами чистым веганством, молитвой посреди массажа, попытками завербовать в «преданные» и зваными обедами, состоящими из блюд вегетарианской кухни, имеющими, мягко скажем, непривычный вкус для людей, не посвящённых во всю благодать их вкушения. До кучи он оказался киргизом, и свою деятельность на ниве оздоровления обращающихся к нему, объяснял по-киргизски просто: «Ты думаешь, это хорошая карма киргизом родиться? Нет, это очень плохая карма, вот теперь искупаю, людей лечу, даже рак освоил лечить, если кто заболеет, ты ко мне посылай».