Руки и шею осужденного прикрепили цепями к помосту. Хобот, свисавший с маски палача, нагрелся до запредельной температуры. В рот Эрону запихнули полую железную вставку, чтобы он не сомкнул челюсти. Он все еще продолжал искать глазами Аниту, когда раскаленный шланг вошел ему в глотку.
Ао был раздосадован тем, что ему пришлось наблюдать за пытками бывшего друга. Он бы предпочел уйти, но в тесноте, среди скопления людей, не получалось даже развернуться. Его поразило неожиданное мужество, с которым Эрон принял свою кончину. Влюбленный художник не потерял достоинства перед смертью. Конечно, во время пыток он истошно визжал и умолял о пощаде, но этим только еще больше запомнился своим почитателям. В мире искусства, в кругу художников, ему определенно суждено было стать легендой.
Ао рассеянно досмотрел исполнение приговора оставшихся двух подсудимых. Ничего интересного. Ему было жаль терять на них время, но толпа не давала развернуться.
Он наблюдал за стекавшими с эшафота багровыми ручейками и думал о том, что Эрон сделал для его товара эффектную рекламу.
2
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, где он находится. Сразу подступила тревога. Только чрезвычайное происшествие могло заставить его оказаться здесь. Форкс Моунд несколько раз сжал кулаки. Убедившись, что тело понимает сигналы мозга, чуть приподнялся на локте и осмотрел себя. Он был в той одежде, в которой обычно ходил на работу: клетчатая рубашка, старомодный пиджак и спрятанная под ним кобура с пистолетом. Выпиравший живот угрожал вот-вот разорвать пуговицы и выпасть наружу, из чего Форкс заключил, что его запасное тело, как и полагалось, синхронно старело вместе с ним. В каком-то смысле он совершил самоубийство: его первое тело сейчас лежало бездыханным в офисе ОБЛ, а копия загрузилась на Станции Перехода, вдали от привычной ему планеты.
Только избранным известна его принадлежность к расе Бессмертных богам и поводырям человечества. Однако даже они сейчас не знают, что ему пришлось умереть уже, как минимум, один раз. Ради чего? Ответ должен находиться где-то здесь.
В помещении было темно, но Форксу не нужен свет, чтобы видеть. Вокруг него в горизонтальном положении рядами стояли саркофаги возрождения с такими же, как и он, только еще не включенными копиями Бессмертных. Их оригиналы сейчас живут и взаимодействуют среди людей, регулируя общественную жизнь и управляя судьбами народов в самых разных планетарных системах. Они окутаны тайнами и легендами. Люди боятся их и почитают. Императоры возносят дары жрецам, чтобы обращаться через них к Бессмертным и выпрашивать совет или разрешение для политической деятельности, а простые люди вглядываются в ночное небо и гадают, какая из звезд принадлежит небожителям, где та райская обитель? Она гораздо ближе, чем они могут представить. Здесь, среди них.
Если бы Форкс родился человеком, ему бы сейчас стало не по себе. Несмотря на живописность лиц Бессмертных в саркофагах, они не выражали абсолютно никаких эмоций. Будто ни жизни, ни смерти не существовало для них, а было нечто третье, человеку не известное и не понятное, а потому манящее и страшное. Форкса беспокоило иное. Он прислушался. Ни единого лишнего звука. Даже мерное гудение Станции казалось тише обычного. Это неправильно.
Он хотел встать и разобраться, в чем дело, но что-то его останавливало. Опыт подсказал Форксу сначала просмотреть файлы памяти, к чему он сразу приступил. Так и есть, перед смертью он оставил себе якорное воспоминание. Оно было закреплено на команде ждать в саркофаге. Значит, на Станции опасно. Форкс подумал, что кроме него мог проснуться кто-то еще. Возможно, сейчас другой Бессмертный наблюдает за ним со своего места. Он бесшумно возвратился в положение лежа.
Он и раньше стирал себе память, оставляя кодовые знаки и одно якорное воспоминание. По нему затем расшифровывались все данные. Как правило, в этом не имелось особой необходимости. Он поступал так лишь для того, чтобы, когда он нападет на настоящий след, не вызвать подозрений излишней конспирацией. Особенно если дело коснется тайны, о которой нельзя поведать даже избранным.
На этот раз все было иначе: он оставил не просто якорное воспоминание, а предупреждение. Он обязан защищать Станцию Перехода связующее звено между человеком и следующей стадией эволюции. Но сначала нужно понять, от кого. Ни людям, ни Бессмертным, ни даже самому себе он доверять не имел права. Для того чтобы расшифровать код, ему понадобится много времени. Хотя все же меньше, чем тому, кто попытался бы проникнуть в системную программу его мозга.