Вестей? переспросил встревоженно граф. Неужели произошло что-то, о чем я не знаю.
Быть может, коротко ответил Антракс, давая понять, что обсуждать это он не станет.
Граф лишь кивнул. Он был из тех немногих коренных жителей Рейна, кто научился понимать короля, порой слишком резкого для местной знати. Граф знал, что этот отказ лишь временный. Не любил король говорить о чем-то, что не было ясно до конца, но, когда придет время, Вильям Шмарн узнает обо всем один из первых. Именно поэтому он был готов ждать вестей молча, развлекая короля другими разговорами. Однако вскоре их отвлекли. Молодой мужчина с длинными белыми волосами, собранными в хвост, подошел к ним. На нем был светло-серый костюм, камзол которого имел высокий воротник, закрывавший шею.
Я слушаю, сказал ему король, остановив графа жестом.
Этот молодой человек был врачом и учеником самого короля, потому никого не могло удивить его появление.
Боюсь, подозрения верны. Он умер в пути, и то, что я увидел при осмотре, мне очень не нравится. Думаю, вам стоит взглянуть, сообщил молодой человек очень тихо.
Я понял, Конор. Сейчас буду, тут же ответил король, коротко кивнув. Спусти тело в подвал госпиталя.
Уже, отозвался Конор, предпочитая говорить с королем, как с наставником, а не правителем.
При этом собственная манера его смущала и пугала, потому голос становился все тише, да и озирался он настороженно. Сам наставник не мог понять его неправильно, а вот придворным всегда мерещились не те намеки и бессмысленные вольности, о которых никогда и речи не было. Конор уважал короля, был готов преклоняться перед ним, но годы работы в госпитале научили его не тратить время на бессмысленные церемонии, которыми изобиловал двор Рэйна. В Эштаре с подобным Конору было намного проще. Там он бы не задумываясь сказал все, что считал нужным, а здесь опасался даже голову поднять.
Что-то еще? спросил Антракс, видя, что ученик не спешит уходить.
Стоит ли звать Амару?
Почему нет? спросил Антракс, словно не понимал, чем этот случай отличается от других. Она всегда присутствует на подобных вскрытиях.
Это может быть очень заразно, прошептал Конор, растерянно опустив голову еще ниже, словно его могли ударить за такое уточнение.
Зато она сможет это увидеть, спокойно ответил король. Только сразу предупреди ее, что на этот раз можно только смотреть, и сам учти, что к телу я тебя не подпущу.
Вам тоже не стоит к нему прикасаться, вы же
Конор, просто делай, как я велю, потребовал король и, не дожидаясь, когда ученик уйдет, обратился к графу Шмарну: Как думаете, если я уйду, кто-нибудь заметит?
Я всегда могу сказать, что видел вас мгновение назад где-то там, ответил граф, только вы скажете мне, что случилось?
Пока нет, коротко сказал правитель и тут же ретировался, вернув на один из подносов свой бокал с белым вином, как всегда нетронутый. Правитель Рейна никогда не пил, но держал его в руках для соблюдения церемониала, порой даже подносил его к губам, но к концу вечера бокал неизбежно оставался полон.
Обойдя часть зала, Антракс прошел мимо группы придворных дам и коснулся плеча одной из них. Та покосилась на белую перчатку на правой руке короля и прикрылась кокетливо веером. Рука сразу исчезла, а король вышел из зала, на ходу развязывая узел пышного шелкового воротника.
Женщина же продолжила беседу, словно ничего не произошло. Молодой и красивой ее нельзя было назвать. В ее черных волосах на висках проявилась седина, чуть желтоватая кожа выдавала морщины в уголках глаз, но пышные формы и талия, созданная корсетом, позволяли ей крайне дерзкие наряды. В отличие от королевы, что лишь изредка позволяла тонким рукам выглянуть из-под широких рукавов, отмеченная правителем женщина выбрала платье, не скрывающее ни рук, ни пышную грудь, что почти выпирала из глубокого декольте. Она явно не смущалась своих широких почти мужских плеч и высокого роста, кокетливо улыбалась, смеялась и играла с веером, чтобы выждать немного времени и покинуть зал следом за правителем, и без лишних церемоний поспешила прямо в королевскую спальню.
Что случилось? спросила она. Не говори, что нога снова болит. Говорила же, что без трости тебе нельзя долго ходить! Почему ты такой упрямый.
Нога болит, но дело не в этом, равнодушно ответил король, без стеснений сбрасывая шелковую рубашку. Избавься от этих тряпок. Ты нужна мне в подвале госпиталя.