Фиолетовые уши - Юэда Снеж

Юэда Снеж

Фиолетовые уши

Он резко распахнул дверь и, шагнув в комнату, огляделся. Почти вся компания была в сборе и тихо переговаривалась. Только старушка с безмятежной улыбкой мирно дремала в дальнем углу.

 Здравствуйте!  громко и отрывисто произнёс он.  Меня зовут господин Надо.

 Здравствуйте!  приветливо улыбнулся лохматый паренёк, что сидел на столе, и даже не подумал с него слезть.

С первого взгляда было понятно Мастер. Только они носили одежду с таким обилием карманов, карманчиков и карманищ, из которых торчали иголки, нитки, лоскуты ткани, ножницы, бумага, линейки, лаки, зажимы для волос, баллончики с краской и прочие инструменты. И только они могли разобраться, что и где у них лежит.

 Чем обязаны?  спросил он.

Такая манера никогда не нравилась господину Надо, поэтому он произнёс как можно суше:

 Я являюсь заместителем вдохновителя проекта, и в мои обязанности входит ведение всех дел на период отсутствия руководства.

 Понятно,  как ни в чём не бывало кивнул парнишка.  А что случилось с Вени?

Поморщившись от такой фамильярности, Надо ответил:

 Госпожа Вдохновение приболела

Он не успел ещё договорить, как со стула взволнованно вскочила красивая, ярко накрашенная брюнетка в цветастом шёлковом платье с глубоким декольте.

 Заболела?!! Вени заболела?!  она смотрела на него так, будто он сообщил, как минимум, о кончине госпожи Вдохновение.  Что с ней? Что-то серьёзное?!

Брюнетка подбежала к Надо и порывисто схватила за руку, тот непроизвольно отшатнулся.

 В какой она больнице?  требовательно спросила женщина.  Её нужно проведать. Сегодня же!  И, обернувшись к остальным, решительно добавила:  Прямо сейчас!

 Ция, успокойся,  оборвал её ровный голос.

У окна, зажав в тонких пальцах длинную сигариллу, стояла женщина в брючном костюме. Минимум косметики и тугой узел чёрных волос подчёркивали её строгость и флегматичность. Если не знать, что брюнетки близняшки, то их сходство и вовсе можно не заметить.

 Господин Надо ещё ничего не сказал, а ты уже панику наводишь.

Мысленно порадовавшись гласу разума, Надо слегка склонил голову перед дамой.

 Благодарю, госпожа Логика. Вы совершенно правы не нужно паниковать. Госпожа Вдохновение просто переутомилась, сейчас отдыхает дома и обещала через пару дней вернуться,  произнёс он, безуспешно пытаясь вырвать руку из цепких пальчиков Ции.

 Ну раз так,  растерянно протянула та,  наверное, её не нужно беспокоить. Пусть поправляется.

Выпустив наконец руку господина Надо, Ция направилась к столу, но на полпути остановилась, оглядела собравшихся и с новым воодушевлением затараторила:

 А может, тогда её как-нибудь поддержать? Ну там, передать коробочку любимых конфет. Вени очень обрадуется!

Логика, проводив меланхоличным взглядом струйку дыма, сделала новую затяжку. Мастер нахмурился и озабоченно почесал затылок. А господин Надо еле сдержался, чтобы не заскрежетать зубами.

 Леди Эмоция, это всё очень мило и трогательно, и леди Вени, конечно же, оценит такую заботу,  с лёгкой улыбкой произнёс элегантный господин средних лет, вольготно развалившийся на мягком диване. Внешность господин имел аристократическую, а вид совершенно скучающий.  Но не кажется ли вам, что подобными делами нужно заниматься в нерабочее время?

В его голосе, мягком и глубоком, явственно звучали нотки иронии, но к кому она относилась к Эмоции или к нему Надо так и не понял. В любом случае, брюнетку это урезонило.

 Да, Эт, вы правы,  Эмоция шмыгнула носом и смущённо потупила глаза.  Что-то я переволновалась. Извините

Когда она уселась на диван, выказывая всем своим видом искреннее раскаяние, все взоры снова обратились к господину Надо. Тот откашлялся и продолжил, будто его и не прерывали:

 Так вот, пока госпожа Вдохновение болеет, с вами буду работать я. И давайте уже приступать,  Надо оглядел своих коллег.  Для начала мне необходимо войти в курс дела. Кто-нибудь, позовите, пожалуйста

 А никого и не нужно звать,  раздался из-за спины старческий, но довольно бодрый голос.  Вот он я.

Господин Надо обернулся, да так и застыл с открытым ртом.

В комнату, подволакивая одну ногу, вошёл пожилой господин. При взгляде на него как-то сами собой вспоминались строки из детской песенки: жил на свете человек скрюченные ножки, и гулял он целый век по скрюченной дорожке. Скрюченным у господина было всё: и ноги, и руки, и пальцы, и позвоночник, и даже нос. Рот растягивала вроде бы добродушная, но какая-то уж очень кривая улыбка. Глаза (один угольно-чёрный, второй небесно-голубой) смотрели в разные стороны, что придавало лицу дикое, сумасшедшее выражение. Волосы кудрявые и безумно запутанные делали голову похожей на одуванчик. Одет же господин был в пёстрый расшитый золотой нитью камзол 18 века, ботинки от Феррагамо и китайские джинсы, из-под которых кокетливо выглядывали фиолетовые носки. Под камзолом виднелись штуки три мужских сорочек, одна туника и даже косоворотка, а ещё рукоять старинного револьвера. Голову венчал классический цилиндр. В одной руке господин нёс взъерошенного петуха, во второй маленького тигрёнка. Обвившись вокруг шеи изящным кольцом, на плечах возлежал удав и задумчиво поглядывал на шляпу господина, где прямо на полях обосновалась целая семейка мышей. Сам же цилиндр чуть подрагивал и приподнимался, и оттуда высовывалась то белая лапа, то длинное ухо, то любопытный нос.