Из-за того, что отсутствовали открытые рецензии советская цензура имела четыре недостатка.
1. Она была назойливой. Когда цензоры решали вырезать из фильма какой-нибудь эпизод, кинорежиссёр не мог отказаться. Это, разумеется, вызывало возмущение. Прототипом современной цензуры могут стать устрашающие надписи на пачках с сигаретами. Такие же надписи можно ввести, например, на видеодисках, в афишах и в рекламных роликах фильмов, на обложках книг и т. п., что данный фильм, данная книга или иное произведение опасны для психики, степень опасности может быть определена и надписана по пятибальной шкале. Культуроведы могли бы определить степени опасности конкретно для всех видов искусства и техники. Тогда, когда цензура будет просить режиссёра вырезать какой-либо эпизод из его фильма, он будет вправе отказаться, но тогда на афишах фильма будет проставлена его степень опасности, а фильм или иное произведение будет продемонстрировано зрителям полностью, как задумали сценарист и режиссёр или иной автор. Но далеко не все фильмы содержат нарушающие психику эпизоды. Для большинства фильмов, или литературных произведений, или записей песен, или картин достаточно разместить рецензию одного рецензента, защищающего интересы страны. Тогда, прочтя её, зритель, читатель или слушатель сможет обратить внимание на те стороны информационной продукции, которые он по невнимательности или неопытности не заметил и мысленно не отторг от себя. Благодаря тому, что рецензент один, а не группа спорящих рецензентов, потребитель информационной продукции будет более ориентирован в своих конкретных действиях по итогам просмотра, прочтения или прослушивания, и ему будет более понятно то, что требует от него представитель власти. Он может с этим не согласиться, поскольку из продукции не вырезаны какие-то эпизоды, но он будет понимать в случае несогласия, в чём он, возможно, неправ, что приведёт к повышению качества его поступков по итогам просмотра, прочтения или прослушивания информационной продукции.
2. Советская цензура не пропускала феноменальные фильмы и произведения. Феноменальное произведение может содержать сцены или иные картины, опасные для психики, но они полностью нивелируются общим содержанием и смыслом произведения, которые из него понятны. Например, есть какая-то ненормальность, которая служит преградой главному герою, но он эту ненормальность изобличает и преодолевает, одерживая победу. В Советском Союзе допускались феноменальные фильмы только про Великую отечественную войну. На афишах и обложках таких фильмов или иных произведений надо писать, что это феноменальный фильм, в нём содержаться эпизоды с такой-то степенью опасности для психики, и цензура должна пропускать такие фильмы без купюр. Я, например, Ф. М. Достоевского не считаю феноменальным писателем. Да, он показывал реальную жизнь в нашей стране, но делал из неё такие выводы, что читателю потом жить не хотелось. Всё-таки, прочитав феноменальное литературное произведение, читатель должен получать информацию, чтобы жить, учиться и бороться, Достоевский так не умел писать.
3. Советская цензура не регламентировала шутки. Она ударялась в крайности: или совсем запрещала шутить, что невозможно, или допускала в 1980-тые годы шутки, которые способствовали разрушению государства (типа фильма «Кин-дза-дза»). Надо иметь в виду, что самые смешные шутки. над которыми все смеются, как правило сбываются. Невозможно не разрешать шутить, но у людей должны быть святые вещи, над которыми они не шутят. Пока в Российской империи не шутили про царя, освоение новых территорий, настоящую войну и душу, она стояла. Но когда начали шутить про это, она пала. Под настоящей войной я подразумеваю войну с противником, вооружённые силы которого сильнее наших. Таких войн в России было две: война 1812 года и Великая отечественная война. Вы меня извините, но война с терроризмом не является настоящей, потому что террористы гораздо слабее нашей армии, хотя и с ними надо уметь воевать. То есть в современном законе о рецензировании должно быть указано, что нельзя шутить о Президенте РФ, освоении космоса, душе и настоящей войне. Шутить вообще о войне или о власти возможно, есть, например, чёрный юмор, но в законе должно быть указано, что это нежелательно делать, на произведениях с такими шутками должно быть отмечено, что они опасны для психики. Шутить о Боге тоже нежелательно, такие произведения тоже должны быть отмечены, что они опасны для психики. Но умные люди про Бога не шутят, поскольку шутящего про Него Бог Сам накажет. Совсем запрещать шутить про Бога нельзя, поскольку не всегда понятно, допустима ли та или иная шутка, иногда священники сами говорят про Бога вещи несерьёзные, но они сами не понимают, что говорят. До конца понимают про Бога, видимо, только некоторые выдающиеся монахи.