Рин понимала, как смотрится на фоне пышных смуглокожих женщин, собравшихся в кабаре. Рыжеволосая и зеленоглазая, с тонкой светлой кожей, украшенной веснушками на плечах, лбу и носу, она казалась в этой оранжерее экзотическим цветком, да еще и в платье с глубоким вырезом и золотым значком МЭО на груди.
Что это за человек, там, у входа? спросила она.
Улыбка, подобная легкой ряби от утреннего бриза, скользнула по губам Чен-Лу.
Который из них, дорогая? уточнил он, обернувшись к входу. Там их семеро.
Хватит притворяться, Трэвис!
Миндалевидные глаза изучающе посмотрели на нее, а затем вновь обратились к группе у входа.
Это Жуан Мартино, командир бандейрантов и сын Габриэля Мартино.
Жуан Мартино? переспросила Рин. Именно тот, кому удалось полностью очистить земли Пиратинги?
Он на этом прилично заработал, дорогая. Вполне достаточно для Джонни Мартино.
Сколько?
Вот что значит практичная женщина! усмехнулся китаец. Они поделили между собой пять тысяч крузадо.
Чен-Лу откинулся на спинку дивана, поморщившись на едкий дым, поднимавшийся из отверстия в столе. И подумал: Пять тысяч хорошие деньги, чтобы уничтожить Джонни Мартино, если возбудить против него дело. А с помощью Рин я обязательно добьюсь своего. Барон Байи будет счастлив заполучить такую красотку. И вот что мы будем иметь: Джонни Мартино, капиталист, синьор Байи, прошедший подготовку у янки.
По Дублину ходят слухи, правда, не подтвержденные, будто он замешан в деле, произнесла Рин.
Слухи? И что говорят?
Обсуждают проблемы в Пиратинги. В их связи упоминают его имя и имя его отца.
Понимаю.
Необычные слухи, должна я заметить.
Вы находите их зловещими?
Скорее странными.
Странными Слово ударило его, вызвав гнетущее ощущение, напомнившее о письме, которое принес курьер и которое заставило его вызвать Рин. Письмо было из Китая и начиналось так: «Ваша странная медлительность в решении стоящей перед нами проблемы заставляет нас поставить перед вами весьма неприятные вопросы». Из всего письма он выделил это предложение и это слово. Чен-Лу понимал нетерпение, которое скрывалось за полученным письмом вести о надвигающейся на Китай катастрофе могли в любой момент стать всеобщим достоянием. А он знал, что в головной конторе есть люди, которые ему не доверяют, просто потому, что среди его предков были белые.
Понизив голос, он проговорил:
«Странные» это не то слово, каким можно охарактеризовать то, что бандейранты делают в Зеленых зонах.
А я слышала совершенно дикие истории, прошептала Рин, про их секретные лаборатории и эксперименты. Работают там над мутациями, что незаконно.
Заметьте, Рин, отозвался Чен-Лу, что все истории о странных, гигантских насекомых, которые мы слышали в последнее время, исходят именно от бандейрантов. Вот в чем тут единственная странность.
Но это логично. Люди находятся на переднем крае, где может происходить подобное.
Конечно, вы как энтомолог не должны верить в эту чушь.
Рин пожала плечами, чувствуя себя некомфортно. Конечно, он прав. Обязан быть прав.
Логика, продолжил Чен-Лу. Использовать непроверенные слухи, чтобы поддерживать предрассудки среди местного населения? Вот единственная логика, которую я тут вижу.
Вы хотите, чтобы я поработала с командиром бандейрантов? спросила она. Что вы собираетесь выяснить?
Вы должны выяснить то, что я попрошу вас выяснить, подумал Чен-Лу. Вслух же он произнес:
А почему вы решили, что ваш объект Мартино? Это тоже из разряда слухов?
Разумеется, нет, отозвалась она, ощущая, как в ней поднимается злость. Или у вас не было особой цели, чтобы вытаскивать меня из Дублина? Просто желали полюбоваться моей красотой?
Лучше не скажешь! воскликнул Чен-Лу и, повернувшись, позвал официанта. Тот подошел и, склонившись, стал слушать, после чего, отойдя к группе, все еще стоявшей у входа, начал говорить с Жуаном Мартино.
Командир бандейрантов оценивающе посмотрел на Рин, после чего перевел взгляд на Чен-Лу. Тот приветственно кивнул.
Несколько женщин, словно бабочки, окружили группу. Краска, наложенная на веки и ресницы, делала их похожими на насекомых с фасеточными глазами. Мартино же, отделившись от своих, направился к столу, над которым поднимался янтарный дым. Остановившись напротив Рин, он поклонился Чен-Лу.