Она в порядке, рявкнул Ашиль и прежде, чем успела опомниться, перекинул меня через седло.
По отряду стражников прокатился ропот, тот, что беспокоился обо мне, спросил осторожно:
Господин, это все же леди
Ашиль взлетел в седло следом, и я отпрянула от его колена, которое оказалось у самого лица.
Леди она была, пока не сбежала из гостиной, когда услышала о приезде брачного посла, отозвался он. А сейчас мокрая курица.
В другой ситуации я бы обиделась. Но оскорбление мокрой курицей, самая малая из проблем. Да пусть кем угодно называет, лишь бы отпустил меня, не дал случиться этому кабальному браку.
Ну что, леди де Лафей, с издевкой проговорил Ашиль, подхватывая уздечки, которые неприятно стукнули по голове. Готова выполнить долг верной дочери?
Он захохотал, хлестнули уздечки, и лошадь сорвалась с места.
По спине лупил дождь, меня подкидывало и швыряло. Если бы не железная ладонь Ашиля, давно выкинуло бы из седла, я разбилась бы о камни. Или, минимум, покалечилась бы.
Не самое страшное, учитывая ситуацию.
С детства я ощущала, что внутри меня теплится некая сила. Отец был боевым магом при королевском дворе де Фламер, но отправился к богам прежде, чем я успела осознать, что тоже унаследовала дар.
Зато мачеха и ее любовник быстро сообразили, что с этим делать решили сбагрить меня, повыгоднее продав кому-то, кому не безразлична магия и кто готов за нее платить хорошие деньги.
Для меня же это означало лишиться магии. Того, что составляет мою суть. Тепла, которое греет каждую секунду жизни.
В положении вниз головой ехать неудобно, в живот давит лука седла, перед глазами поплыли пятна.
В какой-то момент показалось, я вообще не здесь, а где-то далеко, под солнечным небом, где никакие мачехи и отчимы не смеют угрожать мне.
А потом откуда-то донесся голос, бархатный глубокий, явно мужской, я даже вздрогнула.
Валенсия
От неожиданности привстала, но тут же была придавлена тяжелой ладонью любовника мачехи.
Лежать.
Я замерла, а голос вновь донесся откуда-то издалека:
Валенсия, ты нужна мне
На секунду подумала, что мой дар как-то сам распечатался и теперь могу им управлять. Но вспомнила, отец рассказывал, что дар запечатан до вступления в брак. Почему не объяснял, равно как и процесс распечатывания. Говорил, мала еще.
Невежеством воспользовалась мачеха. Пообещала мою магию будущему мужу. А ведь я мечтала, что выйду замуж за любимого, а не какого-то мерзавца, который покупает меня, только бы выкачать без остатка всю магию.
Я много раз спрашивала, почему не могу оставить магию себе, но всегда получала ответы, вроде «ты слишком взбалмошна» или «я не смогу спокойно спать, зная, что у такой, как ты есть дар».
Когда отец умирал, я была безутешна, зато Джозет, его жена светилась улыбкой, видимо уже думала, как выгодней пристроить мою силу.
Не переживай, сказала она тогда с ухмылкой, я позабочусь, чтобы дар твоего отца из рода Соул де Лафей не прекратился и не канул в небытие.
Но я знала думает она только о наживе.
Вновь донесся бархатный мужской голос:
Валенсия, я нашел тебя Валенсия
Хотела ответить, спросить, кто это, откуда вообще голос, но побоялась наказания от Ашиля. И через несколько секунд голос исчез.
Тело затекло. Я поерзала из-под копыт лошади летят комья грязи, норовя накормить меня, справа опасно близко подскакивает колено Ашиля.
Не дергайся, проговорил он. Надергалась уже. Какого сумрака? Полночи за тобой гоняемся.
Мне не удобно! выпалила я.
Да? зло поинтересовался мачехин ухажер. А бежать ночью в дождь через лес удобно? Гнать приличных людей на улицу в такую погоду удобно?
Приличные люди не перекидывают девушек через седло! И не пытаются нажиться на их магии!
Я рисковала, отвечая так дерзко. Но вокруг отряд верноподданных стражей барона Соула де Лафей. Ашиль зарычал, положив мне на шею пальцы, и сдавил так, что перед глазами забегали пятна.
Поговори мне еще, прорычал он так, что слышно только мне. Джозет долго планировала этот брак. Я не позволю тебе все поломать.
Ты сейчас поломаешь мне шею, прохрипела я. Тогда точно никакого брака.
Ашиль раздраженно фыркнул, но железная хватка исчезла, ладонь вновь опустилась на спину, придавливая, как прессом.
Казалось, меня вечно трясло на седле, ударяло в живот и придавливало. К счастью хотя бы дождь прекратился. Но меня продолжало знобить, однако мужлан Ашиль де Вотье даже не подумал накрыть плащом. Он вообще не отличался заботой. Единственная, к кому хорошо относился это Джозетт, моя мачеха.