Вероятно, он принимает меня и Йорама как носителей священного сана— того, что он утратил. Другого объяснения я не могу найти.
— Какой бы ни была причина, результаты налицо, — произнес Камбер. Он пошевелился и сморщился— Рис добрался до самого больного места. — Что будет, когда ты уедешь в Грекоту?
Каллен пожал плечами.
— Сомневаюсь, чтобы король знал о моем повышении. Однако Грекота не так далеко от Валорета. По пустякам я не буду волноваться, но когда действительно понадоблюсь, я буду рядом.
— А что будет после переезда двора обратно в Ремут? Тогда ты окажешься вдвое дальше от Синила. Каллен покачал головой.
— Не знаю, Камбер. Я иду туда, куда меня посылают. По-моему, ты преувеличиваешь мое влияние на него.
— Возможно. Я беспокоюсь из-за растущей враждебности к дерини вообще. И чисто субъективно беспокоюсь об изменении отношения ко мне. Как ты мог заметить, мне все труднее становится общаться с ним.
— Он становится просто невыносим! — мрачно буркнул Йорам. — Иногда я сожалею, что мы отыскали его. С Имром, по крайней мере, было понятно, какой неприятности ждать.
— Никогда не желай, чтобы вернулись те времена, — ответил Камбер. — Нам едва удалось избавиться от Имра и его опасных родственничков. Не беда, что пока Синил не похож на того, каким мы хотим его видеть. Со временем люди научатся любить его.
— В самом деле? — Йорам, оглянувшись на солдат, бродивших по залу и наводивших порядок, понизил голос до шепота.
— Знаешь, а они уже любят тебя. Ты мог бы сам быть королем. Тебя приняли бы с большой охотой.
Камбер посмотрел на своих детей, на бестрепетного, как сама смерть, Каллена, на Риса, сидевшего па коленях сбоку, и вздохнул.
— Ты действительно этого хочешь, Йорам? Мы— дерини, ни в одном из нас не течет королевская кровь. А если бы я на самом деле занял трон, что тогда? Я был бы не лучше Имра, чьи предки тоже взяли то, что им не принадлежало.
Глаза Эвайн наполнились слезами/
— Но Синил такой… такой беспомощный, отец, и такой…
— Синил — наш законный король, пусть никто не забывает об этом, — убеждал Камбер. — Несмотря на все его неудачи, я первый соглашусь, что их было множество), мне кажется, он может научиться и быть настоящим королем.
— Даже через сто лет он не сравнится с тобой! — тихо сказал Йорам.
Камбер мягко улыбнулся.
— А ты думаешь, я проживу сто лет, Йорам? Рассуди здраво. Что было бы, займи я престол? И что случилось бы после моей смерти? Мне почти шестьдесят. Я отлично себя чувствую и смогу прожить еще несколько лет, но сколько? Десять? Двадцать? А теперь, когда твой брат Катан мертв, моим наследником стал семилетний паренек. Ты бы хотел, чтобы, когда меня не станет, корона перешла к Дэвину? Или к тебе, и ты отрекся бы от всех своих обетов, как мы заставили сделать это Синила?
— Ты умеешь убеждать, — прошептал Йорам, качая головой.
— Да, возможно, и Господь желает этого. Я должен служить нашему законному королю. Цена, которую мы заплатили за возведение Синила на престол, была слишком высока, чтобы забыть о ней потому, что сейчас мы переживаем трудности.
Каллен слегка зашевелился, подался назад и задумчиво погладил подбородок.
— Что же делать с Синилом? Ты сам заговорил на эту тему. Ваше сотрудничество возможно?
Камбер пожал плечами.
— Если я должен, значит, я обязан. Думаю, это временное обострение. Льщу себя надеждой, что еще нужен Синилу, по крайней мере до тех пор, пока борьба с Ариэллой не закончится так или иначе. Как говорит мой сын, народ любит меня. Это несправедливо, мы все участвовали в том, что ошибочно приписывают мне одному, да это и не так важно. Имр мертв, они готовы благодарить меня, хотя знают, что сделал это Синил. Со временем станет известна правда.