Во-первых, потому, что в Тонком Мире все, абсолютно все, существует в неразрывной связи и единстве друг с другом; каждое явление и объект не являются сами по себе, раздельными и самостоятельными, а обязательно что-то собою объясняют и сами чем-то объясняются. Все настолько взаимосвязано, что ни одно явление нельзя описать по отдельности, в отрыве от ВСЕГО остального. Надо или передавать ВСЕ СРАЗУ, или вообще ничего не передавать в отдельности, потому что ничего отдельного, как здесь, «ТАМ» просто нет и быть не может.
Все вещи и события в Астрале оказываются тесно и непостижимо связанными между собой единой цепью причин и следствий. Все обязательно зависит от чего-то или кого-то и любая вещь или явление находятся как бы внутри друг друга. «Там» все, с чем бы ты ни столкнулся, удивительно живое; «там» нет ничего мертвого, бессознательного и неодушевленного, нет ничего, лишенного возможности для своего бурного самовыражения Мыслями и чувствами.
Со всем, как и с каждой вещью в отдельности, можно сколь угодно долго и плодотворно общаться, разговаривать, спорить, дискутировать: будь то старый дом или дремучее дерево, жадно ловящие любую возможность поведать кому-то свои воспоминания, свое мнение, свое отношение к окружающему; будь то поле или колосья пшеницы, засеянные на нем и радующиеся, что скоро уже их скосят, перемолотят и выпекут из них хлеб; будь то речка или просто трава, на которой присел или прилег отдохнуть, все, абсолютно все и все «ТАМ» являются живыми существами, полными своих собственных Мыслей, эмоций, настроения, переживаний и удивительных воспоминаний.
Самой яркой характеристикой всех, описываемых мною далее посмертных переживаний, является мое собственное эмоциональное состояние, испытываемое мною во время астровыходов. Все, что переживалось или происходило с кем-то из наблюдаемых мною объектов или обитателей Астрала, все, от самой малой эмоции до самого бурного выражения чувств, не только проходило через мое Сознание, но и через все мое эмоциональное тело.
Но все равно, прошу учесть, что все мои описания т.н. «потусторонней реальности» очень бледно выражают то, что происходит на самом деле, потому что совершенно невозможно передать словами эмоциональный элемент беспричинной радости, бескрайнего удивления, безудержного восторга, всепоглощающего ужаса и постоянного промежуточного состояния перехода этих чувств друг в друга.
«Там» я мог переживать во всей полноте эмоции, которые в обычной нашей земной Жизни просто не существуют. В Тонком Мире просто невозможно оставаться к чему-либо или к кому-либо безразличным, или безучастным; «там» можно либо любить то, с чем или с кем ты сталкиваешься, либо пылать дикой ненавистью к нему, можно либо стремиться чему-то, либо восторгаться кем-то, но невозможно просто оставаться равнодушным.
Ничто не может пройти мимо тебя и не оставить своего следа в твоем эмоциональном состоянии. Именно благодаря этим тысячам новых оттенков совершенно новых для меня чувств, я смог хотя бы чуть-чуть понять природу Мира, в который мы все уходим после Смерти. Как только мое Сознание покидало физическую оболочку и начинало входить в контакт с любыми из объектов Астрала, тут же нарушались и переходили в совершенно непостижимую форму все мои привычные понятия о взаимоотношениях между субъектами и объектами.
Взять, к примеру, части формы моего тела или предметы, окружающие меня здесь, в материальном мире, это объективные явления, в то время, как все мое внутреннее психическое содержание, Мысли, картины моего воображения, понятия и представления, имеют субъективную природу. Я уже не говорю о том, что сразу же после освобождения Сознания от плотной оболочки, ощущение времени моментально также качественно изменялось: оно невероятно удлинялось, секунды растягивались по ощущениям на годы, а минуты на десятилетия.
То есть, если я отсутствовал в физическом теле несколько минут, то по возвращении в него я был настолько переполнен непередаваемыми впечатлениями и таким количеством всевозможной информации, что мне казалось, будто я многие годы пребывал где-то в фантастических Мирах. При этом, внутри себя я как бы продолжал сохранять обычное для меня чувство Времени, но все же, наряду с этим, во мне возникал как бы другой момент обычного Времени, отделенный от первого длительными интервалами, заполненными уймой самых сногшибательных впечатлений.