Приятно говорить с умным человеком, задумчиво кивнул полковник. Всё верно, специалисты у нас есть, но они на другом задании. На каком говорить не стану. Захочешь сам догадаешься. А по поводу тебя так скажу: наши умники решили, что у тебя с этими зверёнышами должна связь на уровне подсознания установиться. Они же от твоего кобеля.
Так вы хотите мне всех отдать? растерялся Матвей.
Нет. Сам одного выберешь. Кроме тебя к опыту ещё четверо привлекаются. Так что? Поможешь? снова спросил полковник, и в его голосе Матвей неожиданно услышал самую настоящую надежду.
Удивлённо посмотрев на этого немолодого, сурового мужчину с коротко стрижеными седыми волосами, Матвей сделал глубокий вздох и решительно кивнул. Чуть улыбнувшись, полковник облегчённо вздохнул и, поднявшись, неожиданно протянул Матвею руку:
Спасибо.
За что? не понял Матвей.
Начальство настаивает на твоём обязательном участии. Их умники так накачали, что ничего и слышать не хотят. Подавай тебя и всё.
Похоже, они очень рассчитывают на мою связь с Роем, удивлённо протянул Матвей.
Не знаю, на что они рассчитывают, а я надеюсь только на твой опыт и на ненависть к этим тварям. Вы с твоим псом меньше чем за три года успели настоящей легендой стать. Будь у нас такое подразделение до войны, может, и не было бы таких потерь.
До войны, грустно усмехнулся Матвей. До войны по всем каналам с визгом и брызгами слюны доказывали, что во всём собаки виноваты. Мол, развели убийц, запретить к размножению, усыпить всех. А то, что не собаки, а те, кто их такими делает, виноваты, об этом все молчали.
Да уж, дерьма на них вылили много, согласно кивнул полковник.
Много? Не то слово, фыркнул в ответ Матвей. Ладно, замнём для ясности. Когда с малышами познакомишь?
А прямо сейчас и отправимся, ответил полковник заметно повеселевшим голосом.
Выйдя из палатки, они уселись в тонированный джип, и водитель, не говоря ни слова и ни о чем не спрашивая, запустил двигатель и, выехав с территории базы, уверенно погнал машину куда-то прочь от города. Спустя полчаса джип вкатился на территорию какого-то разрушенного завода и, въехав в полуразвалившийся ангар, остановился.
Полковник выбрался из машины и, дождавшись, когда Матвей последует за ним, молча направился куда-то в угол ангара. Дёрнув за торчащую из стены арматуру, он отодвинул в сторону приподнявшуюся крышку люка и начал ловко спускаться в открывшийся провал. Неопределённо пожав плечами, Матвей последовал за ним. Пройдя длинными, полутёмными коридорами, они добрались до широкой, судя по петлям, бронированной двери, и полковник, приложив ладонь к пластиковому прямоугольнику на стене, ровным голосом произнёс:
Полковник Савенков.
В стене что-то зажужжало, потом раздался негромкий щелчок, и дверь начала отходить в сторону. С интересом понаблюдав за этим действом, Матвей вопросительно покосился на полковника и, дождавшись приглашающего жеста, шагнул через порог. К его удивлению, в помещении, где они оказались, было чисто, светло и даже свежо. Очевидно, система вентиляции здесь работала без перебоев. Пройдя коротким коридором, полковник свернул в боковую дверь и, остановившись, кивком головы указал на широкий манеж с бортами сантиметров тридцати в высоту. Подойдя к нему, Матвей с интересом заглянул внутрь и, не сдержавшись, с улыбкой тихо прошептал:
Какие же вы сладкие, ребятки.
В манеже, беспокойно тычась блестящими пуговками носиков в разные стороны, ползали пять очаровательных пушистых комочков. Опустившись на колено, Матвей осторожно, кончиками пальцев погладил каждого из щенков и, повернувшись к полковнику, спросил:
Их, случайно, не в пробирке вырастили?
Нет, недоумённо протянул тот.
А где тогда сука?
Её увели. На всякий случай, ответил за полковника высокий сухощавый мужчина в белом халате и роговых очках.
А теперь приведите. На всякий случай, в тон ему ответил Матвей, поднимаясь.
Зачем? тут же спросил очкарик, нависая над Матвеем эдаким вопросительным знаком.
Затем, что я хочу сначала на суку посмотреть, а уж потом щенка выбирать. Ещё вопросы есть? жёстко ответил Матвей, сунув руки в карманы.
Эта старая, ещё подростковая привычка осталась у него со времён шпанистой юности. Именно так он встречал на улице всех своих противников, давая таким образом понять, что именно думает об их боевых качествах. Поначалу это было чревато синяками и разбитыми губами, но потом, как следует научившись читать язык тела противников, он начал ловко уворачиваться от первого удара.