Сняв с себя бремя государственной власти, теперь уже бывший монарх пожелал посмотреть на строевые занятия своих гвардейцев-великанов. Собранные чуть ли не со всей Европы, рослые гвардейцы под бой барабанов и пение флейт совершали сложные перестроения на дворцовой площади, радуя своей выучкой и бравым видом взор старого короля. Они представляли собой цвет, элиту 80-тысячной прусской армии, прекрасно вымуштрованной и экипированной
Взойдя на берлинский престол в 1713 году, Фридрих Вильгельм коренным образом изменил жизнь двора, столицы и всего королевства. Рачительный хозяин, бережливый и экономный до скупости, противник всяческой роскоши и изящных искусств, он не пускал, как отец, деньги на ветер. При нем составленная из разрозненных кусков Пруссия превратилась в крепкое государство со стабильными финансами и сильной армией, численность которой выросла с 47 тысяч до 80 тысяч человек, и уступала лишь армиям таких перворазрядных держав, как Франция, Австрия и Россия. И это притом, что по народонаселению Пруссия занимала лишь 13-е место в Европе.
Слабым местом армии Фридриха Вильгельма было, пожалуй, то, что она почти совсем не имела боевого опыта. Единственный раз король употребил свои войска в дело во время Северной войны. В 1715 году, когда ее исход был фактически предрешен, пруссаки присоединились к анти-шведской коалиции, и совместно с датскими и саксонскими войсками приняли участие в осаде Штральзунда.
С тех пор Пруссия наслаждалась миром, а ее армия проводила время в бесконечных строевых занятиях, парадах и смотрах. Правда, в 1734 году в войну из-за польской короны Фридрих Вильгельм отправил на Рейн в помощь императору 10-тысячный корпус. Но кампания протекала вяло, и в крупных военных действиях поучаствовать пруссакам так и не удалось. Когда же Карл VI в союзе с Россией начал бесславную войну с турками, Фридрих Вильгельм не помог ему ни одним солдатом. Опыт, приобретенный в боях с османами, вряд ли пригодился бы его войскам. Восточный вопрос интересовал короля лишь постольку, поскольку он отвлекал силы Австрии от имперских дел
Фридрих Вильгельм не без гордости наблюдал из окна дворца за своими любимцами потсдамскими гвардейцами, за их четкими, слаженными, доведенными до автоматизма движениями. Он верил, что его труды не были напрасны, что его армия еще покажет себя, и не только на смотрах. Европа стояла в преддверии новой большой войны, и Пруссия не сможет, да и не должна остаться в стороне от нее, стремясь всеми доступными средствами извлечь для себя максимально-возможную выгоду. Как это делал его дед, великий курфюрст Фридрих Вильгельм, заставивший с уважением относиться к Бранденбургу. Как это делал его отец, добившийся у императора королевской короны. Как это делал, наконец, он сам. Старый король не сомневался, что его сын продолжит эту добрую традицию и сумеет воспользоваться благоприятной ситуацией для еще большего возвеличивания Пруссии
Однако утомленный процедурой отречения, Фридрих Вильгельм вскоре почувствовал себя плохо и потерял сознание. Его осторожно перенесли в спальню и вызвали священника. Там сознание на некоторое время вернулось к нему. Фридрих Вильгельм попросил принести ему зеркало.
Какое безобразное лицо, проговорил король, посмотрев на себя. Как будто я уже мертвец. Как долго это будет продолжаться, Питч? спросил он у своего врача, стоявшего рядом.
Увы, Ваше Величество, уже недолго. Пульс пропадает.
Невероятно, сказал король, поднимая руку. Как бы я мог шевелить пальцами, если мой пульс пропадает?
Это были последние слова Фридриха Вильгельма. Его рука безжизненно упала, он снова впал в безпамятство и через несколько минут скончался, не дожив до своего 52-летия два с половиной месяца.
А с улицы все еще доносились барабанный бой, пение флейт и мерный топот солдатских башмаков по вымощенному булыжником плацу, к которым вскоре с опаской и уважением станут прислушиваться все соседи Пруссии.
Едва старый король сделал свой последний вздох, как Фридрих повелел закрыть все берлинские ворота, чтобы предотвратить получение этой новости иностранными дворами до того, как гарнизон, генералы и министры не присягнут ему на верность.
Первой на верность новому королю присягнула армия. Ее главнокомандующий, фельдмаршал князь Леопольд Ангальт-Дессауский, возглавлявший в свое время прусскую военную реформу, приехал во дворец к Фридриху с соболезнованиями и поздравлениями. Фридрих был тронут клятвой фельдмаршала, служить ему верой и правдой, как он долгие годы служил его отцу. Но когда князь спросил, будет ли за ним сохранен пост главнокомандующего, ему был дан лаконичный ответ: «В армии есть один главнокомандующий король».