Дрын, а эти придурки на каком языке базарили?
На русском. Только акцент прибалтийский.
Понятно, усмехнулся Сева, помощь «братскому» народу, у которого русский стоит на пороге. Отец, знаешь, кто такие?
Знаю, отозвался хозяин, причём Всеволод заметил, что настороженность из его голоса начала исчезать. Это рейдеры Сушёного. Вон он там лежит без башки. Чем это вы его так? Из пушки?
Вон той милой девушке «спасибо» скажи, ответил Дрын, есть у неё волшебная гаубица. Отец, мы так и будем с тобой через стенку общаться? Темнеет уже, надо что-то решать.
Дверь скрипнула и на крыльцо вышел мужик с поседевшей головой, лет пятидесяти, крепкий, руки мозолистые, явно привык к крестьянскому труду. Винтовку он держал на перевес, но наверное, даже Агате стало понятно, что оружие ему непривычно. Кстати, Гарпия на протяжении всего разговора так и просидела в машине.
Наконец Балаган дотащил пленника, тот рухнул на землю, истерично хохоча и брызгая во все стороны слюной.
Ну и нахрена он вам? поинтересовался хозяин. Шлёпните вы его, и вся не долга.
Она попросила, Бур кивнул в сторону Инги, говорит, вылечить попробует. Хозяин, тебя как звать-то?
Сергеичем зови, разглядывая «амазонку», отозвался тот. Одежда у вашей барышни странная какая-то. Видал такую в интернете, девки себе шили на заграничный конкурс, то ли проме, то ли аме. Не помню.
Аниме? спросил Балаган.
Точно, он самый. Что, фанатка?
Не, Сергеич, это трофей, снятый с одной мерзкой бабы, пояснил Бур. Кстати, увидишь такую в окружении чёрных автоматчиков, беги, не раздумывая.
Шибко крутые?
Не то слово. А ещё садисты, любят очень людей до смерти пытать.
Инга, наконец, что-то решила для себя. На секунду Всеволоду показалось, что она снова как будто выпала из реальности. Подойдя к пленнику, она опустилась рядом и возложила тому руки на голову. Несколько минут ничего не происходило, а потом руки девушки засветились золотым светом, потом полыхнуло, не так ярко, как в машине, но сумерки на пару метров разогнало. Бур потёр глаза. Пленник сидел и ошарашено таращился на всех растерянным, испуганным взглядом.
Ведьма, услышал Бураков голос хозяина фермы, тот стоял, опустив винтовку, ошарашено глядя на девушку.
Отец, ты только не дури, бросил Балаган. Как когда-то сказал Бур, она наша ведьма. Тебе ничего не грозит.
Сергеич сглотнул и кивнул.
И что дальше? поинтересовался Всеволод.
Дальше? Инга растерялась. У меня получилось.
Что получилось?
Когда я его лечила, я слегка подправила его восприятие, теперь, когда он задумает злое, у него должна сильно болеть голова.
Надеюсь, мне ты ничего не подправила, когда лечила? забеспокоился Балаган.
А что, надо было? удивилась девушка. Хочешь, я запрограммирую твой член, чтобы он вставал только при определённых условиях?
Ну тебя, отшатнулся Дима. Пусть будет, как есть.
Все вокруг засмеялись. Везде, где бы не останавливался отряд, если там имелись женщины, Балаган всегда находил себе подружку.
И тут пленник вскочил, его рука рванулась к кобуре Димы, который отвлёкся. Парень был быстр, но блок Инги ещё быстрее, бандит рухнул на землю, сжав голову руками.
Похоже, работает, заинтересовано произнесла Агата Игоревна, никто и не заметил, когда она успела выбраться из «Самсона». Женщина стояла за спиной Бура и разглядывала корчащегося налетчика. Может, мне попробовать?
Не вздумай, предостерёг Всеволод.
Как скажешь, командир, с максимальным сарказмом в голосе произнесла Гарпия.
Всеволод поднялся и подошёл к валяющемуся у ног Балагана рейдеру, взяв того за шкирку, поставил на ноги.
Слушай и запоминай, ты понял, что сейчас произошло?
Пленник замотал головой, но было видно, что боль ещё не прошла, просто ослабла.
Так будет всегда, когда ты задумаешь зло, у тебя очень сильно будет болеть голова. А теперь иди, и не дай Бог, нам с тобой встретиться вновь.
И тут пленник рухнул на колени и пополз к Инге.
Пощади, попросил он.
В чём тебя щадить? усмехнулась «амазонка». В том, что ты теперь не можешь убивать, пытать или воровать? Нет, теперь ты для разнообразия будешь очень хорошим человеком, поскольку плохим быть у тебя не получится.
Куда я пойду? Я даже защитить себя не смогу, заливаясь слезами, пролепетал пленник.