Куда я пойду? Я даже защитить себя не смогу, заливаясь слезами, пролепетал пленник.
А ты не ходи, неожиданно произнёс Сергеич. Вы у меня неделю назад батрака убили. Станешь работать, по хозяйству помогать. Жить будешь на сеновале, или поставим домик тебе небольшой. Стол обещаю, может, бабёнку найдешь. Решай, предложение я делаю только один раз.
Пленник поднялся, задумчиво глядя на хозяина фермы.
За зло надо расплачиваться?
Всегда приходит расплата, заметил Дрын. Кто посеет ветер пожнёт бурю. Оставайся, предложение хорошее. Человеком станешь, это твой шанс. Ты прав, кому ты ещё нужен?
Хорошо, наконец сказал пленник. Меня зовут Айло, я эстонец.
Да хоть нигериец, отмахнулся Сергеич, всё одно. Сейчас покажу, где жить будешь.
А насчёт нас? напомнил хозяину основной вопрос Дрын.
А насчёт вас, башибузуки, будьте гостями, сколько хотите. Если баня нужна, то вон там справа колодец, прямо за ней. На стол сейчас соберу что-нибудь.
Сергеич, у тебя мангал есть? И желательно большой, мы сегодня такого кабана завалили.
Имеется, степенно ответил хозяин, прямо за домом под навесом, поленница там же.
Отряд, слушай мою команду, шутливо выкрикнул Бур. Серго и Александр Николаевич занимаются разделкой кабана. Я, Дрын и Балаган таскаем воду и топим баню. Госпожа Агата по собственному усмотрению. Инга, ты изредка мониторь местность, гости нам сейчас без надобности. Финка, на тебе сбор трофеев. Посмотри, что интересного есть и нужно ли нам это? Если что, продадим.
Все пришли в движение. Агата не стала наглеть и устроилась на крылечке, освещенном местной лампой, комары, которых роилось вокруг прилично, избегали её, не подлетая, ближе чем на три метра.
Всеволод осмотрел баню: небольшая, добротная, в предбаннике заготовлены веники дубовые и берёзовые. Бак для воды литров на сто, и даже наполовину полон. Справились быстро, уже через пять минут из трубы пошёл дым, а ещё через десять бак заправлен под кромку, все ёмкости залиты под горлышко ледяной водой. Из грузовика достали упаковку баночного пива, которым удалось разжиться в руинах магазина, оказавшегося посреди ледяной пустыни. Вечер обещал быть приятным. Особенно радовало то, что наконец-то удастся сбросить грязный камок и выскоблить тело, которое уже чесалось просто нестерпимо. Когда Всеволод вышел покурить, то обнаружил, что к Серго и Николаичу присоединился хозяин, который, ловко орудуя ножом, снимал шкуру со зверюги, подвешенную на специальную балку. Обернувшись и заметив Бура, он крикнул:
Здоровенный какой, никогда таких не видел.
А пятиметрового скорпиона или осу размером с Ми8 видел? крикнул в ответ Всеволод.
Врёшь, не поверил тот.
Сергеич, вот тебе крест во всё пузо шариковой авторучкой, рассмеялся Бураков. Есть тут такие места, где людям делать нечего, если, конечно, они не горят желанием сдохнуть быстро и болезненно.
Расскажешь?
Расскажу. Только баш на баш ты мне поведаешь, что тут вокруг творится. А больше всего меня интересует Москва.
Какая? Новая или старая?
И та, и другая, но больше старая.
Поганое место, бросил хозяин. Ну да ладно, потом поговорим, время будет, урожай собран, теперь полегче, а то от рассвета до заката вкалывали. У меня четыре поля, и всё убрать надо.
Один живёшь? спросил Дрын.
Нет, конечно, жена, два сына, была пара сезонных рабочих, они же охранники. Раньше ещё один имелся, да убили его дружки Айво. Сейчас в Москву новую поехали, урожай продавать.
Давно фермерствуете? поинтересовался Спасский, сгружая в огромную бадью требуху из туши.
А как из Москвы ушли и место себе застолбили. Почитай, месяца три. Больше нас поначалу было, почти двенадцать человек.
А остальные куда делись?
Кто ушёл, не выдержав крестьянского быта, пояснил хозяин. Двоих охотников месяц назад зверь какой-то лютый загрыз, пришёл из пустошей снежных. А младший мой в московский отряд самообороны сбёг, не по нутру ему в земле копаться, он воин.
А эти чего хотели? продолжал расспросы Спасский.
Известно чего, усмехнулся фермер, дань хотели получать, кров на зиму. Мы, ведь, на самом отшибе стоим, никто не знает, что будет, когда лето кончится. Любое зверьё к жилью тянется. Может, если бы вы не вмешались, мы бы и договорились. Я ж не воин, так, пальнуть для острастки дело одно, а вот воевать не моё.