Стучат стулья, зал в едином порыве встаёт и горячо и долго аплодирует. Только отчего-то все какие-то деревянные, а в Президиуме бледные, сосредоточенные лица. Берия очи долу опустил, платок комкает. У Маленкова руки трясутся.
Спасибо, товарищи.
Идут гости, разбредаются по коридорам, сбиваются в кучки, стоят оглушённые, растерянные, говорят шёпотом. Кто-то что-то понял, кто-то недопонял, но все сообразили, что произошло что-то из ряда вон выходящее.
Слышал?
Слышал.
Понял?
А чего не понять? Коба молодёжь в Президиум тянет. Зачем только?
Значит, не всё услышал. Отчего он про Ленина, чуть не через каждое слово? Потому что ситуация как в двадцать втором, когда Ильич силу и власть терять стал, а Коба Теперь он по тем же лекалам
Шепчутся гости.
Зачем такой Президиум и Секретариат?
Затем, что арифметика: коли из девяти членов Политбюро пять-шесть исчезнут, то любой заметит, а если из тридцати шести десяток А молодые они не опасны, они пока еще щенята без клыков лизать могут, а укусить нет. Вот он их и тащит под себя, чтобы свору собрать, которая будет всякого рвать, не задумываясь, только «Ату!» скажи.
Так ты думаешь?
Все думают, кто думает. Хозяин «стариков» валить будет. Или они его.
Ты что? Как такое можно?
А Вознесенский, которого Коба в приемники пророчил не Хрущёва, не Берию, не Маленкова его. Помнишь? И где он теперь? Его по-быстрому к Ленинградскому делу подвязали и крутить стали. Сталин сам, собственной рукой на деле написал: «Не верю!» я-то дело лично видел. И что?.. Всех обвиняемых через час после оглашения к стенке поставили, а Вознесенского еще три месяца по тюрьмам мурыжили, хозяина опасаясь, а после заморозили на грузовике, в летней одежде прокатив. Укусили «соратники» хозяина, и пребольно. Только он сглотнул, потому что не дурак. Но всё понял и свою игру повёл. Ты прикинь, какие за последние пару лет были перетасовки. То-то
Теперь, сегодня, здесь хозяин войну объявил, считай, в открытую. Как он на зал смотрел, словно испытать, понять хотел, кто за ним пойдёт. Да разве кто такое еще вчера представить мог? Ты Президиум видел, у них глаза на лоб и штанишки мокрые. Переиграл их хозяин. Сегодня. А вот что завтра будет Так что нам теперь выбирать, чьей стороны держаться, чтобы голову не потерять. Такие дела
Да ведь стар он уже.
Стар, да кусуч. На съезде два дня назад пятнадцать минут по бумажке читал, а здесь полтора часа как кувалдой молотил! Может, у него клыки и поисточились, но только он многих еще порвать может. На то он и хозяин!..
Да, не прост. Похоже, большие дела затеваются, как в тридцать седьмом. Тогда он победил, скверну вывел, а нынче не известно, кто верх возьмёт. Старики, они крепко сидят, а молодёжь, на которую хозяин ставит, тявкать научились, а чтобы в глотку вцепиться росточка может не хватить.
Не скажи, Лёнька Брежнев офицер с самого передка, с десантом ходил.
То война, там всё понятно позади свои, впереди враги, за Родину, за Сталина: «Ура!» А здесь хрен разберёшь, кто свой, кто чужой и откуда удара ждать. Что-то будет
Будет Польётся кровушка. Под ковром война тихая, но до смертушки. Тут или хозяин верх возьмёт или его Раньше бы я на него поставил. А теперь теперь не знаю.
* * *Высокий каменный забор, фонари-тарелки через каждые десять метров, за капитальным еще один, дощатый забор, колючка поверху. Но отчего-то не видно вышек с вертухаями, не слышно команд, и даже собаки не лают. Что это? Зона? Не похоже. Но и похоже въезд один, стерегут его краснопёрые с автоматами и между заборов по периметру бродят. А зэки где?
Зэки в большом кирпичном здании, в белых халатах и ботиночках вместо валенок и сапог. Сидят зэки, что-то в тетрадях пишут, чего-то считают, на кульманах чертят, на школьных досках мелком выводят. «Шарашка». Отсюда не убегают, нет дураков менять кроватки с чистым бельём на нары, а ручки и счёты на топоры и пилы. Здесь, конечно, не воля, но в сравнении с Магаданом санаторий ВЦСПС. Курорт.
Слушай, это что за хрень, и еще посерёдке высовывается, как собачий
Линейка логарифмическая это.
Какая линейка? Линейка щепка струганая, а эта с палец толщиной.
На ней считать можно.
На линейке? Да брось ты А ну, покажь
Кульманы рядком, за каждым чертёжник с карандашиком и ластиком. Стоят, смотрят, линеечки туда-сюда двигают. Лица умные, сосредоточенные.