Вроде нормально.
Почему такой неуверенный голос?
Не знаю. Иногда мне кажется, у меня в боку покалывает.
В левом, в правом?
В левом.
На самом деле покалывает, или только кажется? обеспокоенно спросила Анна Витальевна.
Вроде на самом деле, с сомнением пробормотала Наташка.
Наталья, а ты, оказывается, большая лентяйка, полушутя сказал Геннадий Александрович. Сколько собираешься лежать?
После операции прошли всего сутки.
Сидеть на кровати ты уже можешь.
Я сидела. Потом испугалась, что разойдется шов и снова легла.
Она со своим швом меня уже достала, сообщила Люська.
Вот ведь какие разные девчонки в палате оказались, с усмешкой сказал Геннадий Александрович.
Да уж, вздохнула Анна Витальевна. День и ночь.
А кто из нас день, а кто ночь? засмеялась Люська.
Доктор пробыл в палате еще пару минут, затем вышел. Анна Витальевна, прежде чем закрыть дверь, погрозила Люське пальцем.
Люда, смотри у меня тут. Без фокусов!
Оставшись вдвоем, Наташка сказала:
Оса вылетела.
Фиг с ней. Не хочешь перекусить?
Я бы йогурт выпила.
Но сама ты, конечно, к холодильнику не подойдешь, да?
Люсь
Ладно-ладно, лежи, сейчас подам. А Геннадий Александрович прав, Наташ, ты лентяйка.
Просто я осторожная.
Чересчур осторожная. Так нельзя.
Взяв бутылку йогурта, Наташка пожала плечами.
Береженого Бог бережет. Знаешь, я читала, что одному мужчине вырезали аппендицит, а через два дня он умер.
Ой, хватит фигню нести! Читала она. Я тоже читала, как один столетний дедок выпил утром стакан молока, а днём дал дуба. Вывод: молоко пить вредно. А одна бабуленция умерла прямо во сне в сто три года. Второй вывод: спать вредно для здоровья. Да, Наташ?
Не язви.
А ты не выводи меня из себя. Слушать противно, читала то, читала сё. Лучше книгу свою читай, чем всякую муть из инета.
Книгу я почти дочитала. Кстати, ты когда в коридор выйдешь, захвати мне из холла какую-нибудь книженцию.
Договорились. Но учти, сегодня последний день, когда я исполняю все твои прихоти, с завтрашнего дня ты будешь у меня носиться по больничным коридорам с криком и визгом.
От одной только мысли о беге Наташке сделалось не по себе.
Больше всего я не люблю больницы, призналась она.
А кто их любит?
Это хорошо еще, что мы оказались в двухместной палате.
Да уж. Страшно подумать, что бы я делала, если вместо одной соседки-паникерши у меня их было две или три.
Наташа улыбнулась.
Я с детства такая. Ничего не могу с собой поделать. Вчера, когда случился приступ, думала, умру.
Представляю твое состояние.
Маринка «скорую» вызвала, начала документы мои доставать. Она сразу поняла, что это аппендицит и меня заберут. У меня несколько дней в боку кололо. Представляешь, она документы достает, а я кричу, чтобы мне в сумочку обязательно положила влажные салфетки. Не знаю, зачем вообще сумочку с собой взяла. На автомате, наверное. Я плохо соображала.
Я тоже сразу просекла, что у меня приступ аппендицита, кивнула Люська. Прикинь, мы с Димкой сидели в кафешке, и тут меня скрутило буквально пополам. Димка перепугался жутко. Держал в руках телефон, и кричал на все кафе, чтобы кто-то вызвал «скорую».
А Димка это кто?
Друг мой.
Ты еще какого-то Глеба упоминала.
Мой брат. Они были здесь вчера, но ты не обратила на них внимания. У тебя был тяжелый день. Я, кстати, тоже твою сестру совсем не запомнила. Врезалось в память, волосы у нее длинные, вроде она шатенка.
У Марины русые волосы.
Значит, ошиблась.
Повисла пауза. Через пару минут Наташка спросила:
Люсь, а почему она умерла?
Кто?
Бабка та.
Какая бабка?
Ну ты сама сказала, старушенция умерла во сне. Она болела?
Маразм! Люська закатила глаза. Наташ, тебе надо к психиатру сходить. Ей было сто три года. Она могла умереть в любую секунду. И вообще-то я иронизировала, если ты не поняла.
Я поняла, но просто
Всё! Я не собираюсь говорить о плохом. Или меняем тему, или ты закрываешь рот.
Наташка вздохнула. Чуть погодя она попросила Люську включить телевизор. А едва Люська начала переключать каналы, закричала:
Оставь! В этом фильме Диана играет. Я буду его смотреть.
На экране крупным планом показали лицо Дианы.
Тебе нравится эта актриса? с усмешкой спросила Люська.