Похожая ситуация случилась с другим продуктом. Так, «война, развязанная в региональной прессе против пива «Толстяк», привела к пятикратному падению его продаж в Смоленске. Недобросовестные компании активно используют черный пиар в качестве средства борьбы с конкурентами. Отлажены схемы использования для этого газет, журналов и телевидения.»[11] Очевидно, что массмедиа очень мощное оружие. Ведь даже шутки журналистов подчас обходятся обществу весьма недешево. Так, «вирус-червь Helkern (или, как его еще называют, Slammer), заразивший тысячи серверов, стоил глобальной экономике по меньшей мере $10 млрд. Вирус вызвал серьезную панику в мире, поскольку СМИ сообщили, что он создан мусульманскими экстремистами. Лишь спустя несколько часов стало известно, что это была обычная дезинформация, придуманная «в шутку» бывшим аналитиком ВМС США, а ныне журналистом Дэном Вертеном.»[12]
Наиболее эффективны массмедиа тогда, когда их потенциальные возможности грамотно используются. В разных ситуациях механизм непосредственного воздействия через СМИ разный. Вот как действовали, например, американцы во время войны в Ираке в 2003-м году: «Журналисты, прикормленные союзническим командованием, могли сколько угодно сетовать на скудность конкретного эксклюзива, но их роль состояла в том, чтобы транслировать на весь мир степень засекреченности, таинственности, и следовательно, глубины стратегических замыслов, а также парадоксальности тактических решений военных
Сначала милитаристский культуризм демонстрация военной техники: самолеты, вертолеты, авианосцы, танки, пушки и прочее. Это прелюдия, увертюра, где лейтмотив абсолютное превосходство над противником. Она разогревает эмоции. Затем холодная война вступает в фазу горячей, которая, впрочем, все еще остается чисто психологической акцией. Ведь перво-наперво союзники ударили не по военным объектам, а по дворцам диктатора и прочим знаковым для каждого иракца учреждениям. Это была символическая атака на символы.
Ну а дальше битва с образами и символами саддамовского режима стала основным стержнем в стратегическом замысле победителей. Едва американцам представлялась возможность свалить одну из скульптур Хусейна, как они сразу из этого устраивали представление. Публичные казни портретов стали делом обыденным, почти рутинным.
Расчет был верный. В тоталитарном государстве власть символов и образов власти над народом значимее прочих ветвей.
Противник был психологически подавлен, повержен. Для собственного зрителя нужно было другое кино. Надобна была какая-нибудь сентиментальная человеческая история. Такою стало спасение рядовой Джессики Линч. Спецназ пошел на операцию, предусмотрительно прихватив кинооператора.
Венцом же театрализации войны стало крушение статуи вождя на центральной площади. Было сделано два дубля. Один для арабской аудитории. Это когда перед тем, как повалить скульптуру, лицо Саддама обмотали старым иракским флагом. Следующий монумент валили, повязав его звездно-полосатым «галстуком». Это снималось для американского зрителя»[13]
Более грубо, но не менее эффективно действовали СМИ в Македонии. Так, «оппозиционный еженедельник «Старт» обвинил Арбена Джафери, лидера албанской партии в правящей коалиции, в том, что тот «получил миллион долларов от американской компании Brown&Root, занимающейся поставками для американской армии, в качестве взятки за шпионаж и измену Родине». Естественно, когда печатали статью, самого Джафери ни о чем не спрашивали. Выяснилось, что деньги получил совсем другой Арбен Джафери, который живет в Тиране, где владеет транспортной компанией, с которой Brown&Root заключила контракт для работы в Албании. Вы думаете, что это кого-нибудь остановило? «Старт» заявил, что, возможно, он и ошибся, но расследование продолжается»[14]
Грубое манипулирование информацией использовалось и в Советском союзе, где каждый знал таких борцов против империализма, как доктор Хайдер, Анжела Дэвис. Вот как описывается политическая информационная кухня, на которой пекли таких вот «борцов»: «Местные телеканалы выдавали о нем крошечные сюжеты, причем в четыре утра. Зато для «прогрессивного человечества» Хайдер в своей лыжной шапочке с помпончиком мгновенно стал объектом повышенного внимания Истинная подоплека его семимесячного сидения на лужайке в общем-то ясна. 23 сентября 1986 года Хайдер при росте 188 см весил 135 кг. Этот вес его фактически душил. Когда он похудел на 45 кг, то объявил, что собирается умереть за дело мира уже к Рождеству. Но за две недели до намеченного дня 56-летний астрофизик сказал, что передумал Чарьлз Хайдер добился своей тайной цели сбросил вес и обрел известность. А для ЦК КПСС, для советских пропагандистов этот удивительный человек стал подлинной находкой