Кира Фарди
Спастись от мужа
Глава 1. Мари
«Мой дом моя крепость», этот английский афоризм как нельзя лучше подходил к особняку моего мужа.
Посторонний взгляд не сумел бы рассмотреть в деталях замок семейства Миллеров, стилизованный под старину. Окружённый ухоженным парком и высокой оградой, он прятался от посторонних глаз, только шпили башенок золотились на солнце.
Вот уже полгода я жила в этой крепости. Сюда привёз меня Генрих. Он наплевал на мнение родителей, не согласных со скоропалительной свадьбой, не обратил внимания на уговоры друзей и знакомых.
Только Мари станет моей женой! заявил он на первой встрече с родственниками. Никто больше не нужен!
Мы сидели в дорогом ресторане напротив родителей Генриха. Жених держал меня за руку, а я цеплялась за его пальцы, как за спасательный круг, настолько тряслась от ужаса перед людьми старинного рода фон Миллеров. Смотрела на их прямые спины, строгие вытянутые лица и презрительно сжатые губы, а в коленках рождалась дрожь. Я старательно прижимала каблуки к полу, чтобы они ненароком не начали выбивать чечетку.
Генрих! мать заламывала руки и взывала к благоразумию сына. Зачем тебе нужна эта славянская шлюха?
Эта светская элегантная дама, видимо, думала, что скромная русская танцовщица без роду и племени ее не понимает.
Но я понимала. Ещё как понимала! И вздрагивала каждый раз, когда слышала грубое слово в свой адрес. Я изучала немецкий язык в школе, окончила три курса лингвистического факультета, где были отличные преподаватели. Их старания помогали мне разбираться в тонкостях и оттенках чужой речи.
Мари не шлюха! вспылил Генрих. Я женюсь на девственнице. Ты даже не представляешь, какая это редкость в наше время!
Это в России редкость. Там только нищие и проститутки живут! взвизгнула мать, А в Германии
Дорогая, не нервничай, у тебя поднимется давление, муж, Отто фон Миллер, представительный и важный мужчина с бородкой клинышком, поправил роговые очки и успокаивающе пожал ее пальцы.
Но цветущий вид этой особы никак не напоминал о предполагаемых болячках. Ухоженная, с гладкой кожей, наверняка обколотой филлерами или ботоксом, дама нервно махала перед лицом надушенным платочком и всхлипывала.
Я скосила глаза и посмотрела на Генриха. Мы были знакомы уже несколько недель. Всегда вежливый, предупредительный, элегантно одетый в строгий костюм, он казался мне образцом мужчины.
Я любовалась высоким лбом, ясными голубыми глазами, соблазнительным очертанием губ и млела от счастья. Генрих зачесывал волосы назад, и они лежали в строгой прическе, прядка к прядке, как солдаты в шеренге. Мой очень красивый и строгий профессор права. Люблю тебя нежно!
Вот и сейчас он сидел, высоко подняв подбородок и, кажется, совершенно не волновался, уверенный в своих желаниях и правоте. От тепла, сжимавшего сердце, и счастья у меня чуть не закапали слёзы. За что? За какие заслуги мне, двадцатилетней девчонке, достался такой бриллиант? Да я для него на все пойду! Все вытерплю, все сделаю, чтобы только удержать возле себя.
Мама, не сочиняй сказки! неожиданно засмеялся Генрих. Строгие черты разгладились, лицо стало милым, как у проказливого мальчишки. Ты забыла, где я работаю? Да на студентках, живущих самостоятельно с восемнадцати лет, пробу ставить негде! Так и лезут в кабинет! Готовы раздеться прямо на лекции и показать свои прелести.
О Боже! Я тебе не верю! всхлипнула фрау Миллер. Я понимаю, молодость, жажда экспериментов Но жениться зачем на этой?
Так надо! отрезал Генрих и прекратил пустой разговор.
Я несмело подняла глаза на жениха. С одной стороны, мне была приятна его защита, а с другой, насторожил этот металл в голосе, после которого мать сникла и опустила плечи, а отец молча опрокинул рюмку шнапса.
Что не так в достойном семействе?
Небольшие сомнения царапнули меня, когда я вышла в туалет. Следом за мной вбежала сестра Генриха, Марта, яркая блондинка с грудью третьего размера.
Мари, покажи, взмолилась она, глядя на меня горящими глазами.
Что показать? растерялась я.
Ну, какие у тебя там штучки для привлечения мужиков.
Палец с длинным розовым ногтем ткнул в мою промежность. Я отпрыгнула.
Ничего нет!
Ну, не ломайся, настырная девица прижала меня к стенке.
Марта, ничего нет!